Галина КАПЛУНОВА, арбитражный управляющий, член ЦИА НП «СМСОАУ», кандидат экономических наук:«Светлана КОМБАРОВА использовала меня как ширму»

К удивлению всех кредиторов индивидуального предпринимателя Светланы КОМБАРОВОЙ, Арбитражный суд Омской области в первой инстанции удовлетворил заявление об отмене решения о признании ее банкротом, вступившее в законную силу еще в сентябре 2007 года, ограничившись в мотивировочной части решения фразой: «Суд считает приведенные КОМБАРОВОЙ С.В. обстоятельства вновь открывшимися и, следовательно, заявление должника подлежащим удовлетворению». Видимо, не одна я оказалась в плену иллюзий и поверила в образ мученицы, у которой рейдеры чуть не отобрали честный бизнес. Но после работы в качестве конкурсного управляющего ИП КОМБАРОВОЙ мои иллюзии развеялись как дым.

Доверяй, но проверяй

За Светлану КОМБАРОВУ ходатайствовал Петр ШУМАКОВ, помощник депутата Госдумы РФ Николая ХАРИТОНОВА, поэтому я и согласилась взяться за конкурсное производство. Тогда я еще не знала, что ШУМАКОВУ было отказано в доверии быть помощником ХАРИТОНОВА еще в ноябре 2009 года. Светлана КОМБАРОВА быстро вошла в доверие, рассказав мне, как все вокруг ее обманывали. Да и дочка ее ходила в тот момент с перевязанной рукой, что мне было объяснено как результат нападения одного из кредиторов. А поскольку для меня честь и совесть еще не стали понятием прошлого века, я поверила КОМБАРОВОЙ без бумаг и без формальностей. Ведь человек, который пережил столько несправедливости, не может обманывать тех, кто ему доверяет. На следующий день после моего назначения мне показали имущество, которое входит в конкурсную массу: остатки молочного завода, крупяной завод, красоту и просторы «Лесной дачи», а вот недостроенный коттедж на Зеленом острове — не показали.

С первых дней нашего общения КОМБАРОВА обещала, что оборудование для восстановления производства скоро поступит и мы начнем рассчитываться со всеми кредиторами, что она найдет арендаторов, которые будут платить в несколько раз больше, чем существующие. Говорила, что у нее есть заказчики, которые готовы с ней работать и есть все для формирования убедительного бизнес-плана развития производства, который я, как конкурсный управляющий, по закону о банкротстве обязана была представить собранию кредиторов, и он лег бы в основу мирового соглашения и последующего расчета с ними. Это она обещала мне много раз. И свои поездки в столицу она объясняла решением этих вопросов, которые не так быстро решаются.

Кредиторы тем временем направляли в суды жалобы, на которые тратилось мое время. И КОМБАРОВУ это устраивало. Она «успокаивала» меня тем, что ходить на суды по жалобам — это тоже часть моей работы и на этом этапе развития событий так и должно быть. Я не все понимала в ее стратегии, но поддерживала позицию КОМБАРОВОЙ. В том числе, когда принимала участие в судебных заседаниях по расторжению договоров купли–продажи имущества, проданного прежним конкурсным управляющим. Я ведь считала тогда, что с ней поступили подло и противоправно. Это потом я пойму, что меня использовали просто как ширму.

Вскоре КОМБАРОВА предложила мне выдать ей доверенность на управление делами и «не напрягаться». Я уклонилась от этого предложения, объяснив, что ответственность все равно будет на мне, как на конкурсном управляющем. Через некоторое время она потребовала, чтобы я подписала договоры аренды и отдала ей, и тогда она сможет привести арендаторов и «мы будем в деньгах купаться». Я пояснила, что арендаторы должны сначала письменно обратиться ко мне с предложением, чтобы я знала, чем они хотят заниматься на этих площадях и как будут рассчитываться. Этот мой ответ КОМБАРОВА восприняла недружелюбно и сказала, что я ей вставляю палки в колеса. Я удивилась такому повороту, но еще раз пояснила, что я должна знать, что за люди хотят арендовать имущество, которое входит в конкурсную массу, чем они хотят заниматься и почему от меня их надо скрывать. Мне не хотелось, чтобы осуществляли нелегальную деятельность, на площадях, за которые я, конкурсный управляющий, несу полную ответственность.

Чтобы не портить окончательно отношения с КОМБАРОВОЙ, я отдала ей пять экземпляров незаполненных договоров аренды за своей подписью, но на всякий случай вписала в договоры аренды такой пункт, как «Цель аренды», которым предусматривалась полная ответственность арендатора за соблюдение этой цели и за внесение предоплаты. С июля 2010 года ни одного подписанного договора ко мне не вернулось, но и обвинения тоже не прекратились. Информацию мне стали выдавать дозированную. Без меня, в нарушение закона о банкротстве, КОМБАРОВА возила потенциального покупателя «Лесной дачи», продажа которой хоть и оспаривалась, но фактически состоялась. Я поняла, что она не хотела, чтобы я узнала предварительную цену продажи. В общем, все свидетельствовало о том, что КОМБАРОВА хочет взять в свои руки процесс продажи имущества, не принимая в расчет (или не желая принимать) пагубные последствия этих действий для меня.

Крупяной завод

КОМБАРОВА настаивала, чтобы я отказала в аренде ООО «Венера», которое арендовало производственный комплекс по ул. 2-я Солнечная, 40, поскольку у нее с этим арендатором давний конфликт. Юридических оснований выселять арендаторов не было, и я отвечала, что злоупотреблять полномочиями не буду, что ст. 617, ст. 610 ГК РФ — за арендаторов. Поясняла, что арбитражный управляющий обязан действовать добросовестно и разумно в интересах должника, кредиторов и общества, что существующие арендаторы осуществляют охрану имущества, оплату коммунальных услуг и я не могу своими действиями ухудшать ситуацию. Перед тем как потребовать освобождения помещений от имеющихся арендаторов, нужно, как минимум, найти им замену.

Желающих сдать имущество в аренду гораздо больше, чем взять. А зимой даже одной недели без охраны и оплаты коммунальных услуг вполне достаточно, чтобы размерзлись трубы, отключилась энергия, и тогда бы я одна со своей ответственностью ходила по темным коридорам. К тому же имелось и серьезное препятствие – у КОМБАРОВОЙ отсутствовало свидетельство о праве собственности на производственный комплекс по ул. 2-я Солнечная. А наличие судебных решений в ее пользу еще не означает решение проблемы, так как решения могут оспариваться, что действительно и происходило, хотя я об этом тогда не знала. Не знала и о том, что КОМБАРОВА еще в ноябре 2010 года переоформила имущество крупяного завода на себя.

А тем временем жалобы продолжали идти и я уже действительно что-то формально (в соответствии с законом о банкротстве) не успевала. Не имея никаких данных о восстановлении производства, я вынуждена была напомнить об этом КОМБАРОВОЙ письменно, рассчитывая, что получу положительный ответ и доказательства, что от «намеченного курса» мы отходить не будем. Но на официальное письмо конкурсного управляющего должник даже не соизволила ответить. Я поняла, что она искусственно создает конфликт, что мы только на словах делаем одно дело, а свои истинные намерения должник скрывает. Видимо, у КОМБАРОВОЙ и не было цели возвращать долги через восстановленное производство. И тогда у меня начался суровый этап прозрения.

К вопросу о рейдерстве

Рейдерство — недружественный захват и поглощение предприятия. О каком рейдерстве можно говорить в отношении Светланы КОМБАРОВОЙ, если она сама написала заявление о банкротстве, сама сдала заявление в Арбитражный суд Омской области. Когда она работала, к ней на предприятие никто не врывался силой, не менял правоустанавливающие документы, да и имущества у нее было вполне достаточно, чтобы самостоятельно, без объявления банкротства, продать часть и оплатить долги по кредитам.

Анализ документов свидетельствует, что кредиторская задолженность ИП КОМБАРОВОЙ – это реальные денежные средства, когда-то полученные должником от кредиторов. Честный человек не может просто так взять деньги и не отдать. Вполне допускаю, что свое заявление о банкротстве КОМБАРОВА написала под магическим воздействием статьи 142 закона о банкротстве, в соответствии с которой требования кредиторов, непогашенные по причине недостаточности имущества, считаются погашенными. А «устроить» недостаточность имущества легко. Любой арбитражный управляющий знает, как это делается. Формально все будет по закону, а «кинутые» кредиторы будут задавать извечные русские вопросы «Кто виноват?" и «Что делать?»

Оказывается, конкурсный кредитор в лице дочери КОМБАРОВОЙ возник без доказательных документов. Отсутствуют, например, доказательства целевой направленности полученных денежных средств и источника их возникновения. Откуда у девушки, которой двадцать с небольшим лет, появились личные накопления в несколько миллионов рублей и куда делись эти миллионы потом, непонятно. У КОМБАРОВОЙ есть лишь расписка. Зная, что кредиторы могут потребовать компенсацию за пользование чужими денежными средствами и убытки от упущенной выгоды, КОМБАРОВА почему-то ничего не предпринимала, чтобы уменьшить свой долг, в результате сумма кредиторской задолженности дополнительно увеличилась почти на 7 млн рублей. Более того, как я узнала позже, в период банкротства КОМБАРОВА под носом у арбитражного управляющего умудрилась продать часть своего имущества, которое находилось в конкурсной массе (тот самый недостроенный коттедж на Зеленом острове, который мне не показали), и по этому прецеденту кредиторы судятся уже четвертый год.

Вершки и корешки

Мое «непослушание» раздражало должника все больше и больше, и долго неприятностей ждать не пришлось. В ноябре 2010 года я получила постановление о возбуждении исполнительного производства и ксерокопию исполнительного листа, согласно которому я, как физическое лицо, должна была возвратить ООО «Звезда», бывшему покупателю имущества крупяного завода КОМБАРОВОЙ, почти 18 млн рублей. Вообще-то в соответствии с законом о банкротстве (ст. 134) такая задолженность является текущей, поскольку обязанность по возврату денежных средств возникла в период конкурсного производства. Видимо, не зря и КОМБАРОВА, которая учится на арбитражного управляющего, и ее представитель в два голоса требовали, чтобы я отразила эту задолженность в реестре кредиторов и убрала из картотеки-2. Они использовали прием на дурака: а вдруг пройдет?

Конечно, я позвонила судебному приставу и сообщила, что в соответствии с решением Омского областного суда по кассационной жалобе по делу № 33-3825/2010 на решение Кировского районного суда города Омска задолженность в 18 млн рублей выставлена в картотеку-2 расчетного счета ИП КОМБАРОВОЙ. Пояснила, что это не мое имущество и не мои долги. И продолжала спокойно жить. Правда, недолго. В декабре судебный пристав вызвал меня и пояснил, что если я не верну долг в 18 млн рублей в течение пяти дней, то далее последует арест счетов, имущества и так далее. В материалах дела отдела судебных приставов по САО города Омска УФССП России по Омской области я уже давно значусь как уклонист, а мои счета ищут по всем банкам города Омска.

На первый взгляд — дикость. Тем не менее — это факт. Вот уже шестой месяц судья Кировского районного суда города Омска не может внести исправление в исполнительный лист, несмотря на мои требования и жалобы, которые подавались в Кировский районный суд. Почему это происходит — я не понимаю. Однако по факту долги КОМБАРОВОЙ, которая, в соответствии с ч. 3 ст. 25 ГК РФ, отвечает по своим долгам и обязательствам всем своим имуществом, фактически свалились на меня, на должностное лицо, который ни в торгах, ни в договорах, ни в перечислении денежных средств не участвовало, а имущество при этом получила КОМБАРОВА. Как в той сказке: кому-то вершки, а кому-то корешки.

Я допускаю, что должник может изменить свои планы по восстановлению производства в одностороннем порядке, но тогда все собранное в конкурсную массу имущество нужно было реализовать повторно, уже по более высокой цене в интересах кредиторов. Но должник оказался настолько непредсказуемым, что мое участие в судебных заседаниях по оспариванию торгов и договоров по возврату имущества в конкурсную массу обернулось и против меня, конкурсного управляющего, и против кредиторов.

Ушла в отказ

В марте 2011 года КОМБАРОВА заявила в Арбитражный суд Омской области о вновь открывшихся ей обстоятельствах. Якобы ей в момент принятия решения о банкротстве не было известно, что стоимость ее имущества превышает сумму ее долгов, да и вообще, когда все имущество опять вернулось в конкурсную массу, то в конкурсном производстве нет необходимости. В это можно было бы поверить, если не знать, что должник получал кредиты в банках, а кредиты всегда сопровождаются договорами залога имущества, в которых всегда указывается стоимость заложенного имущества. Все эти договоры залога собственноручно подписаны КОМБАРОВОЙ. Более того, в том же самом решении арбитражного суда о признании ИП КОМБАРОВОЙ банкротом (которое она просила пересмотреть) обстоятельство превышения стоимости активов должника над обязательствами перед кредиторами своевременно установлено и оценено с точки зрения его влияния на принимаемое решение.

В новом своем заявлении ни письменно, ни устно она не сообщила главного: как же она собирается рассчитываться с кредиторами, задолженность перед которыми порядка ста миллионов рублей. Из чего нетрудно сделать вывод, что у КОМБАРОВОЙ не было и нет намерений рассчитываться с долгами, а есть только новый способ оттянуть расчеты. К удивлению всех кредиторов Арбитражный суд Омской области в первой инстанции удовлетворил заявление об отмене решения о признании ИП КОМБАРОВОЙ банкротом, вступившее в законную силу еще в сентябре 2007 года. Теперь возникла реальная возможность использовать схему, по которой большая часть имущества может оказаться у дочери или сына КОМБАРОВОЙ, а они непременно станут добросовестными правоприобретателями. И не важно, что это произойдет в ущерб интересам других кредиторов. Да и про эти 18 млн рублей, которые так и висят на мне, как физическом лице, тоже можно забыть. Сама же виновата, что согласилась стать конкурсным управляющим ИП КОМБАРОВОЙ.

Подведем итоги: кредиторы уже четвертый год ждут своих денег, покупательная способность которых падает. Один арбитражный управляющий потерял конкурсную массу, другой арбитражный управляющий получил в нагрузку 18 млн рублей чужих долгов, и все получили хорошую дозу нервотрепки. Вот такая у нас бизнес-леди!

Кстати, когда я высказала на судебном заседании свое мнение по поводу заявления КОМБАРОВОЙ, то это вызвало у нее сильное недовольство. После судебного заседания мы с моим помощником зашли в буфет. Туда же зашла дочь КОМБАРОВОЙ и достаточно громко произнесла в мою сторону: «Чтоб ты сдохла». А потом вдруг стала кричать: «Отойдите от меня, не нападайте на меня!». Хотя мы с помощником находились на значительном от нее расстоянии. Видимо, так она пыталась имитировать нападение. И мне сразу вспомнилась ее перебинтованная рука.