В среду, 10 декабря, после официального объявления новым генеральным директором НПО «Мостовик» Давида КУЗНЕЦОВА его заместитель Юрий ГРАЧЕВ, работающий на предприятии свыше 20 лет, дал большое интервью корреспонденту «КВ» Георгию ГОРШКОВУ и главному редактору «КВ» Марату ИСАНГАЗИНУ. Он рассказал о позиции «Мостовика» в резонансных делах в отношении бывшего гендиректора Олега ШИШОВА, причинах банкротства и сегодняшнем положении некогда крупнейшей строительной организации Омской области.
– Юрий Иванович, почему «Мостовику» не удалось добиться полного взаиморасчета по олимпийским объектам в Сочи?
– По нашим расчетам, олимпийские объекты принесли «Мостовику» убытки в размере 10-12 млрд рублей. Дело в том, что конкурсы по строительству проводятся исходя из стоимости, которая была получена при первоначальном общем проектировании. Однако при этом многое может быть не учтено – так случилось и в Сочи. Например, изыскания были произведены недостаточно качественно и не в полном объеме или не все необходимые или уже существующие коммуникации нанесены на карту. Иногда это серьезно корректирует себестоимость стройки. Например, в горной местности возможны оползни, значит, нужны дополнительные конструкции, укрепляющие склоны. Это не было учтено при первоначальном проектировании. В итоге появлялись дополнительные работы, которые могли увеличить общую стоимость на 40-50%.
При этом законодательство запрещает менять стоимость объекта. Все риски, которые несет выигравший подрядчик, он должен нести сам, что называется, по собственной инициативе. Или строить, как запланировано, то есть не учитывать оползни, подземные воды, сейсмичность... Это в итоге приведет к трагедии, а виноват тоже будет подрядчик. Мы не могли на это пойти. Вот и представьте: конкурс выигран, а когда заглядываешь внутрь, то работ надо провести в полтора раза больше. Деньги надо где-то найти. Практически у всех олимпийских объектов стоимость была занижена настолько, что некоторые организации даже не имели ресурсов, чтобы проводить дополнительные изыскания, и делали все по старым проектам. Осложняло ситуацию и то, что олимпийские объекты были уникальными, нам надо было строить красиво и удивлять архитектурными и технологическими решениями.
Плюс поджимали сроки. Никто не только не хотел, но и не имел права затягивать подготовку к Олимпийским играм, потому строительство велось параллельно с допроектированием, в надежде что удастся предъявить дополнительные расходы, что называется постфактум. Где-то удалось, а где-то нет.
К сожалению, потери оказались настолько серьезными, что в определенное время мы не смогли обслуживать банковские кредиты. Генеральный директор ЗАО «Инжиниринговая корпорация «Трансстрой» Ефим БАСИН, кстати, такую же ситуацию назвал причиной своего банкротства. Единственное отличие в том, что он последнее время работал только на олимпийских объектах и не мог привлекать средств с других проектов.
– После этого банки вам закрыли расчетные счета и начали судиться?
– Да, на счета наложили инкассо и «Мостовик» оказался парализованным полностью. Мы не могли выполнять работы даже на тех объектах, по которым получены авансы. Штрафных санкций стало накапливаться все больше, и этот ком быстро покатился. Одни заказчики, испугавшись, сразу стали разрывать договорные отношения, другие еще продолжали ждать.
– Какие объекты «Мостовику» удается продолжать строить?
– В ноябре мы вводили в эксплуатацию путепровод в Старом Кировске. А 10 декабря государственная комиссия приняла объект на Южном обходе Омска – ремонт моста через реку Иртыш. Хотя строительство обоих объектов приходилось на самое сложное время для «Мостовика». Это в Омске.
У нас есть действующий филиал в Чите, и он, кроме текущих проектов, имеет еще контракты на перспективу. Мы все равно продолжаем работать, и многие удивляются, как мы за этот период еще не скатились к массовым забастовкам, а имущество не было разворовано.
Конечно, сильно усложняет нам работу ряд уголовных дел, возбужденных в отношении Олега Владимировича ШИШОВА летом. Большинство наших сотрудников знает гендиректора «Мостовика» с самого начала, все видели, сколько он сил и энергии потратил на создание предприятия. Их, наверное, уже и нельзя назвать наемными работниками, это соратники, единомышленники. ШИШОВ участвовал в жизни каждого и знал всех работников по имени-фамилии. Я бы не хотел комментировать действия следственных органов, они сами разберутся, кто прав, но, на мой взгляд, все происходит слишком жестко.
– Сколько сейчас человек работает?
– В пиковые, лучшие времена у нас работало до 22-23 тысяч человек. Сегодня числится порядка 9,5 тысячи работников. Из них реально загружены работой только 2-2,5 тысячи человек, остальных привлекаем не на полную занятость. Многих отправили в административные отпуска, пытаемся каким-то образом удержать коллектив, и все ждут изменения ситуации. Массово сокращать людей мы не можем, потому у каждого по четыре человека в семье, плюс кредиты и ипотеки.
– Какие у вас остаются самые крупные объекты?
– Самыми крупными по объему финансирования у нас по-прежнему остаются красногорский гидроузел и омское метро. Стоимость гидроузла – 8,5 млрд рублей. А метро – около 15 млрд рублей. У нас есть объекты и в более крупных городах, например в Москве, стоимостью 1 – 1,5 млрд рублей, но почти везде, чтобы продолжать стройку, необходимы оборотные средства, а нам очень трудно их отыскать. Мы выполняем работу за счет дебиторской задолженности, которая скопилась в достаточно больших размерах. Плюс за счет поступлений от сегодняшней деятельности. Нам постоянно приходится выбирать из множества объектов и этого небольшого ручейка денежных средств те, которые могут реально восстановить финансовую ситуацию в «Мостовике», и выплачивать из них заработную плату. Основная масса денег сейчас идет на погашение задолженности по зарплате. Пока она составляет около 300 млн рублей, но мы каждый день стараемся ее погашать. Но нам нужны оборотные средства. Надеемся, что новый генеральный директор пришел к нам с помощью и мы сможем найти средства для действующих контрактов. Если гидроузел и метро запустятся на хорошую мощность, то автоматически восстанавливается работа нашего железобетонного завода.
– А завод металлоконструкций «Мостовика» продолжает работать?
– Завод металлоконструкций всегда работал и продолжает работать. Мы стараемся не останавливать производство, потому что, остановив такой завод, который в хорошие годы имел максимальную численность сотрудников три тысячи человек, очень сложно потом возобновить его работу. ЗМК дает возможности частично погашать налоги, зарплату и получать средства на хозяйственную деятельность.
– Сколько человек работает на метро и гидроузле?
– Немного. В общей сложности человек 50-60. Оба объекта являются стратегическими, и если не проводить регламентные работы и обслуживание, то это может привести к достаточно серьезным последствиям. Зимой, например, на некоторых станциях метро, где имеются открытые котлованы, может произойти разрыв грунтового ограждения с последствиями для жилых домов.
– То есть вы же являетесь и обслуживающей организацией?
– Совместно с заказчиком мы постоянно проводим обслуживающие работы на всех участках линии метро. Также и с гидроузлом: весна может привести к непоправимым последствиям, если не предпринимать мер.
– В сентябре сообщалось, что «Мостовик» получил долгосрочный проект по строительству железной дороги в Северной Корее. Какие перспективы?
– Проект только в начале пути. Им занимался наш генеральный директор, и, к сожалению, сейчас он оказался в таком положении, что дальше проект развивать невозможно. Если бы все удачно сложилось, то, полагаю, у нас были бы хорошие шансы выйти из кризисной ситуации. Параллельно с КНДР мы рассматривали ряд других проектов и совместно со Сбербанком разработали для нас антикризисную программу на ближайшие девять лет. Как только генеральный директор вступит в должность, работа будет ускорена. 25 декабря должно состояться заседание арбитражного суда с последующим переходом «Мостовика» в конкурсное управление.
– Что обещает новый генеральный директор?
– Сохранить коллектив и вывести предприятие из кризиса. Давид Феликсович КУЗНЕЦОВ ориентировочно должен вступить в должность 16-17 декабря. На возможном для нас уровне мы окажем ему содействие, чтобы он мог войти в курс дела, а дальше, если понадобится наша помощь, мы останемся. Если не понадобится и Давид Феликсович скажет, что в руководстве «Мостовика» будут работать другие кадры, то тогда, соответственно, нас уволят или переместят на другое место.
– А пока еще никто из заместителей гендиректора «Мостовика» не ушел?
– Михаил Владимирович ФЕДЯЕВ решил бросить себе новый вызов и стал гендиректором одного из предприятий в Санкт-Петербурге, тоже по строительству мостов.
– Правда ли, что специалистов «Мостовика» зовут обратно во Владивосток достраивать Приморский океанариум?
– Я бы сказал, что без нашего предприятия очень трудно довести строительство до конца. Это не бахвальство, а реалии. Президент России поставил задачу достроить Приморский океанариум любой ценой к сентябрю, и в принципе при сегодняшней готовности в 94% планы осуществимы. Основную часть проектирования вел «Мостовик», и все договоры с поставщиками заключали тоже мы. Так что представители «Мостовика» однозначно будут продолжать работать на объекте.
– Много сотрудников перешло в омское подразделение «Сибмост»?
– «Сибмост» в Омске открыл пока только проектный филиал, потому что они выиграли конкурс по разработке документации для метро. Мы не могли участвовать, потому что находились уже в процедуре конкурсного наблюдения. Ряд наших специалистов перешли в «Сибмост-стройпроект», но большинство работают там по совместительству. Но я бы не сказал, что «Сибмост» действительно может спасти положение. Наши специалисты есть и в Москве, и в Санкт-Петербурге. Школа «Мостовика» считается очень качественной кузницей специалистов высокого уровня.
– В Болгарии, как сообщалось, «Мостовик» планировал за собственные средства строить «Парк Океанариум». Проект тоже заморожен?
– Всю свою долю мы передали болгарским партнерам, и они сейчас самостоятельно реализуют проект. Но на самом деле «Мостовик» не планировал вкладывать в проект собственные средства, это все больше чей-то вымысел. Мы создали совместное предприятие с болгарами, на условиях концессии получили землю под строительство «Парка Океанариум», но из-за возникшей ситуации ни инвестора найти не удалось, ни проектирование довести до конца.
– По Керченскому мосту уже нет никаких перспектив?
– По Керченскому мосту у всех еще есть перспективы, потому что его не начали строить, и до сих пор не определен генеральный подрядчик. Строительство Керченского моста в такие сроки потребует колоссального количества специалистов, и у нас они есть. Я полагаю, что будут привлекаться на разных условиях практически все строители, и если «Мостовик» продолжит существовать, то и он поучаствует.
– Омские власти вам что-нибудь обещают? Чего ждут от ответственного за взаимодействие с работниками «Мостовика»?
– Все, что в их силах, они делают. Я уверен, что правительство уже предприняло меры на случай массовых увольнений по организации альтернативы через службу занятости. Но мы пока объявляем, что увольнять никого не собираемся и в этом плане поддержка не требуется.
– Юрий Иванович, до сих пор остается непонятным, где же задержали ШИШОВА, в Омске или в Москве? Правда ли, что он нарушил домашний арест и улетел в столицу?
– Это абсолютно не соответствует действительности. Я сам удивлен такой информацией: либо одно событие наложилось на другое, либо кто-то специально так все преподнес. Олег Владимирович посещал Москву только тогда, когда находился под подпиской о невыезде, но при этом он спрашивал разрешения у следователя и четко обозначал необходимое ему время. Когда ШИШОВУ выдали решение о домашнем аресте, то он уже физически не мог тайно посетить Москву. На нем был браслет, отслеживающий перемещение. Задержали его в Омске и далее отправили в Басманный суд.
– Как вы можете прокомментировать претензии налоговой? В особенности по мосту на остров Русский в судах делалось много громких заявлений о том, что для строительства привлекались «компании-прокладки», деньги уводились в офшоры.
– Лично я финансами не занимаюсь, я строитель и полностью ситуацию знать не могу. Но точно могу сказать, что у нас большая переплата по НДС за эти объекты и это скорее налоговая нам должна. Работа выполнена, а если кто-то чего-то из наших субподрядчиком не заплатил, то почему ответственным должен быть «Мостовик»? Когда мы стали разбираться, то вся эта ситуация была больше похожа на то, что налоговой надо добавить как можно больше эпизодов, пока уголовное дело открыто. Но я уверен, что претензии по налогам рано или поздно будут сняты.
