Дмитрий ВОЙДАК – об особенностях театра, который не только «для самых маленьких»
К театру кукол многие относятся снисходительно. Мол, что там актеру играть, знай куклой двигай. Да и репертуар — сплошные "Теремки" и "Колобки". А вот актеру театра "Арлекин" Дмитрию ВОЙДАКУ довелось сыграть и Хлестакова в "Ревизоре", и Ромео в "Ромео и Джульетта", и еще многих персонажей пьес ШЕКСПИРА, МОЛЬЕРА, БРЕХТА. Не каждый драматический актер этим похвастается. Он и сам пишет пьесы. Сделал для своего театра инсценировку известной сказки ВОЛКОВА «Волшебник Изумрудного города», придумал собственную «ПапаМучительную-папамУчительную сказку». Есть у него и другие пьесы, которые уже в разных городах ставят. Поэтому и разговор мы начали с драматургии.
— Дмитрий, как вы обнаружили в себе литературный дар, когда и как начали писать пьесы?
— Да я даже не могу сказать, что уж прямо его «обнаружил». С детства слагал небольшие четверостишья, потом стал небольшие рассказики писать. Ну и здесь, в театре, попробовал как-то сочинить новогоднюю массовку. Потом еще одну. Спектакль «Тайна Изумрудного города», в общем-то, тоже из новогодней массовки вырос, я просто дописал второй акт. Моя супруга большую роль в этом сыграла, все время меня подталкивала, говорила: «Давай пробуй, давай пиши! Что-нибудь получится». А потом я узнал, что существуют литературно-драматургические конкурсы. У меня к тому времени было написано несколько пьес. Я их послал, и где-то в лонг-лист, где-то в шорт-лист вошел. Однажды даже попал в финал.
— Вы ведь были и победителем одного из конкурсов?
— Да. Вот все, видимо, не случайно. Я даже не знаю, с чего все пошло, но я вдруг начал читать ингушские сказки. Мне особенно понравились две, захотелось сделать инсценировку. И я написал пьесу «Берза дог», что означает «Волчье сердце». Написал - и отложил ее. Потом в Интернете увидел, что в Ингушетии проходит литературно-драматургический конкурс. Думаю, ну чем черт не шутит! Отослал туда пьесу, отослал и забыл. Через какое-то время, опять же в Интернете, с удивлением читаю, что я занял первое место. Мне вскоре позвонил министр культуры Ингушетии, поздравил. Я получил диплом и премию. Диплом, правда, мне отправили прямо под стеклом, и оно в дороге разбилось. После этого еще пара пьес написалась, одна из них – «Когда танцуют звезды» — вошла в лонг-лист фестиваля «Евразия» у КОЛЯДЫ. И вот тут мне позвонили аж из Москвы! Приглашали поучиться в Литературном институте им. М.Горького Но у меня здесь работа, семья, я, естественно, не поехал. Пишу и пишу себе.
— Помнится, у вас был какой-то семейный спектакль. Вы написали пьесу, а играла ее ваша жена Наталья, она же была автором чудесных декораций.
— «Соломенный бычок». Я посвятил эту сказку дочери Ладе. А Наталья как раз в это время, находясь в декрете, увлеклась фелтингом – валянием из шерсти. И вот она делала декорации в этой технике. Я ей тоже помогал делать большие элементы, на коленях ползал – домик катал. В нашей квартире все это лежало.
— А Петрушка, персонаж всех фестивалей «В гостях у «Арлекина», который каждое утро рассказывает о прошедших накануне спектаклях, он как придумался?
— Это был способ озвучить эпиграммы. Когда у нас был еще первый, региональный, фестиваль, там была газета «От Фени». И я в эту газету свои эпиграммы на фестивальные спектакли писал. Вроде, нравились они. Потом пришла мысль: а что если эти эпиграммы будут озвучены каким-нибудь кукольным персонажем, например, Петрушкой? И вот мы поехали на фестиваль в Братск, и я первый раз взял с собой Петрушку, первый раз отсмотрел все спектакли и первый раз озвучил на заключительном капустнике родившиеся по этому поводу эпиграммы. Конечно, был восторг у всех. У меня у самого был восторг. Где-то даже запись эта сохранилась. Потом стал приближаться наш Международный фестиваль. На первом еще такого не было, а как-то так пошло со второго. И Станислав Маркович ДУБКОВ, наш директор, сначала к этому относился скептически, а теперь уже перед фестивалем сам напоминает. Ты, говорит, не забыл, что будет Петрушка?
— Вы же, наверное, по ночам не спите, чтобы успеть все сделать к утру, к первому спектаклю?
— Обычно до трех часов ночи пишу. Но тут еще, конечно, не я один. Много смешных реприз предлагает Марина СОЛДАТОВА, которая играет Марфушку. Мы с ней в паре работаем. Она как что скажет, так скажет. Даже мне за ширмой смешно становится. Думаю, только бы не «расколоться».
— Дмитрий, скажите, как вы решили стать актером, тем более актером-кукольником. Драматическими артистами мечтают стать многие. А вот мечта о кукольном театре, она с чего начинается?
— Я тоже не был в этом смысле оригинален. Про кукольный театр я в детстве даже не думал, хотя меня родители туда, конечно, водили. Я ходил в детский театральный кружок во Дворце пионеров и еще в юную пожарную дружину. Мы ездили в манеж, который на Левом берегу, собирали там рукава, лазили по этажам, спускались по канатам. Во мне до последнего боролись два желания: быть пожарным или быть актером. Но тяга к актерству все-таки победила. Учась в 11-м классе, я узнал, что главный режиссер ТЮЗа Владимир РУБАНОВ набирает актерский курс в Колледже культуры и искусства. И я как-то так к нему подошел, и стал потом ходить на мастерство, на танец, на режиссуру. Вольнослушателем. И когда прошел год, я окончил школу, я говорю: «Владимир Александрович, нам надо, наверное, как-то подумать, как я к вам теперь попаду – не попаду?» Он ответил: «Я тебя сразу взять не могу. Ты должен поступить в колледж, проучиться там хотя бы семестр, а дальше я как-нибудь тебя перетяну к себе на второй курс». А в том году набирал Борис Михайлович САЛАМЧЕВ для своего театра, для «Арлекина». Я поступил к нему. Кстати, мы с моей супругой так и познакомились. Она тоже ходила к РУБАНОВУ, а потом мы вместе поступали в колледж. Поначалу она мне жутко не понравилась, мы с ней даже не общались. (Смеется.) Ну вот, собственно говоря, я пришел в театр. В этот момент в репертуаре, помню, были спектакли «Сказка про Ваню», «Машенька и медведь». И в первый же семестр меня это все так захватило!
— То есть вас заинтересовали приемы кукловождения?
— Да! Потому что я не представлял себе, что может быть что-то еще, кроме шарика на пальце. А тут, оказывается, много чего есть. И таким образом я здесь остался. И не жалею.
— Вы работали со всеми видами кукол?
— Если считать все самые известные, да. Но если брать редкие, с куклой Сицилиани, например, я не работал.
— Это что такое?
— Это такие большие куклы, управляемые металлическими тростями. А так…Ну, тростевая – да, марионетка – да, Петрушка, перчаточная кукла — да, планшетная - тоже работал.
— Какая у вас самая любимая кукла по технике вождения?
— Я не могу так сказать. Вот если по ролям любимая – это Хлестаков, классическая марионетка. Ромео – тоже. Есть штоковые марионетки, они были у нас в спектаклях «Вий», «Остап Бендер и К», «Шкатулка». Но они менее подвижны, менее расхлябаны. А классическая марионетка более подвижная, более живая. И все же я не могу утверждать, что это моя самая любимая система кукол. Потому что мне очень нравится Петрушка. Это почти та же перчаточная кукла, но, если перчаточная делает все, что делают пальцы, то Петрушка умеет делать еще то, что делает рука. У него нет особых законов, этим он и интересен.
— А сколько у марионетки ниток?
— По-разному. Каждая нитка за что-то отвечает. Ноги – две нитки, руки – две нитки, несколько ниток – туловище, голова – обычно четыре. А дальше уже пошли трюковые марионетки. Там если надо, к примеру, чтобы открывался рот – это отдельная ниточка. Вот в «Шкатулке» сердце открывалось. Смотря что надо. Конкретная марионетка делается под конкретный трюк. Эстрадные номера кукольные поэтому в основном и марионеточные, что с такой куклой можно много фокусов сделать.
— Я тут посмотрела ситуацию по омским театрам и заметила, что в «Арлекине» самый стабильный коллектив. Никто никуда не уезжает, не уходит. Это потому что некуда – кукольных театров в городе больше нет, да и в столицах их немного, – или причина в чем-то другом?
— Не знаю. Не буду говорить за всех, но вот, например, когда я только заканчивал обучение здесь, так меня приглашали и в Братск, и в Новый Уренгой, и даже в Петербург. На фестивалях потом и в Оренбург звали, и в том же Петербурге предлагали остаться. Я не могу сказать, почему я отказался. Может быть, я слишком оседлый, не такой авантюрист, который может бросить все и уехать. К тому же, если выбирать между театрами кукол, то наш, я считаю, один из лучших.
— В театрах кукол сейчас много играют живым планом, и у актеров накапливается определенный опыт. Может ли актер из кукольного театра перейти в драматический?
— Может, наверное, есть же примеры. Тот же Валерий ГАРКАЛИН. Он был кукольником, а сейчас работает в драматическом театре, снимается в кино. Или вот был Зиновий ГЕРДТ.
— А у вас не возникало желания уйти куда-нибудь в драму? Там все-таки уровень другой.
— Уровень – это заблуждение. Это у большинства населения такой стереотип. На самом деле театр кукол ничем не хуже музыкального театра, драматического. Это просто отдельный жанр, это театр, у которого свои особенности какие-то, секреты, тайны. Свои сложности. Это уникальный театр, где есть спектакли для зрителей любого возраста. Когда у нас был спектакль «Шалый, или Все невпопад» по МОЛЬЕРУ, я пригласил знакомых артистов. Они говорили потом: «Мы шли просто так, из уважения, ну, пригласил – пойдем посмотрим. А у вас тут в спектакле и второй план, и третий, оказывается. Куклы – один план, актеры – другой. За этим так интересно следить!» А перед Новым годом у нас очереди в кассу выстраиваются прямо на улице – такого ни в одном театре нет. И у всех сразу поднимается самооценка. Понимаешь, что ты занимаешься делом, которое нужно людям. Это ведь в любой профессии самое ценное.
Роли текущего репертуара:
Жак – «Кот в сапогах» Г. Владычиной.
Дорош, Баба – «Вий» Н. Гоголя
Ромео – «Ромео и Джульетта» У. Шекспира
Папа, Полицейский, Пожарный, Опасный незнакомец – «Сказка БЕЗопасности» Д. Немирова
Деметрий, Моток – «Сон в летнюю ночь» У. Шекспира
Хлестаков – «Ревизор» Н. Гоголя
Дима – «Как хомячок Самсон солнышко искал» Ж.Кусаиновой, С. Дорожко
Ваня – «Волшебное кольцо» Б. Шергина
Медведь – «Теремок» С. Маршака
Такетори, Красный клоун – «Легенда горы Фудзи» Б. Чабан
Мюнхаузен II – «Барон Мюнхаузен» Р. Распе
Черт, Артист – «Ночь перед Рождеством» Н. Гоголя
