Количество проблемных домов растет с каждым годом.
18 сентября в пресс-центре МКР-Медиа прошла пресс-конференция «Проблемы дольщиков».
Модератор мероприятия озвучила данные Счетной палаты, анонсировав, что из-за плохого финансирования программ помощи обманутым соинвесторам количество их существенно не уменьшится. На данный момент в спецреестре проблемных домов свыше 3000 объектов в 76 регионах. Наталья БУЛИНА, координатор инициативных групп дольщиков по ЦФО и Якутии, подчеркнула, что год назад проблемных домов было на тысячу меньше:
– Возможно, власти скрывали от нас истинные масштабы.Часть домов добавилась из-за банкротства.
Тем не менее за последний год были приняты поправки в 214-й и 218-й федеральные законы об участии в долевом строительстве и государственной регистрации недвижимости, что это немного спасает ситуацию:
– Появился эффективный механизм восстановления прав пострадавших граждан. Уже во многих регионах они могут претендовать на компенсации. Где-то дома начали достраивать. Основная установка делается именно на достраивание в связи с тем, что нужны дополнительные рабочие места, должна двигаться экономика. Несмотря на помощь, и бюрократические, и коррупционные моменты проявляются. Например, когда недобросовестный застройщик, сидящий в тюрьме, контактирует с конкурсным управляющим, который работает не в интересах людей, а решает вопросы в своих интересах.
Руководитель регионального отделения межрегиональной общественной организации «Жилье» Илона САПОЖНИКОВА признала, что в Омске ситуация напряженная:
– Омск относится к числу регионов, где что-то решается. Но это буквально «что-то», не более. У нас 47 проблемных домов, из них 42 включены в единый реестр таких объектов. Это позволяет рассчитывать на компенсацию или на застройку. Но акцент именно на слове «позволяет», то есть включение не дает 100%-й гарантии.
До сих пор не могут стать полноправными жильцами дольщики дома на ул. 6-я Линия – Маяковского – 8-я Линия (ЖСК «Центральный-1»):
– Разработаны определенные критерии, по которым дом признается проблемным. Начинает работать наблюдательный совет, выделяются деньги местным бюджетам. Должен быть оформлен земельный участок, получено разрешение на строительство, проектная документация в порядке. Более шести месяцев не должны вестись также на доме какие бы то ни было работы.
Еще один яркий пример – ЖСК «Машиностроительный», которым занимался Радик АКОПЯН. Без жилья остаются 206 человек:
– Когда дом начинал «строиться», у людей были только договоры пая. Разрешение никогда не получалось, земли нет, проекта в принципе никогда не планировалось – был только эскиз. Вот и не выдержаны критерии, люди не могут ни на что рассчитывать.
САПОЖНИКОВА уверена, что необходимы еще какие-то инструменты влияния:
– Помощь оказывается в тех случаях, когда дом готов, когда нужно залатать, например, крышу или организовать детскую площадку. При этом когда мы видим реальные проблемы при строительстве — отсутствие ряда документов, их неактуальность, помочь не может никто...
БУЛИНА настаивала, что, проявляя настойчивость, можно добиться реального сдвига с места:
– Пандемия нас немножко подкосила, так как не вели прием исполнительные органы власти. Да и сейчас не во всех регионах его возобновили. Массовые пикеты оказались под запретом, оставили лишь одиночные. Поэтому мы тоже пока оцениваем ситуацию, чтобы продолжить о себе заявлять. Наш президент всегда говорит, что должно работать гражданское общество, должна идти инициатива снизу. Вас 170 человек, допустим, так вы каждый отнесите заявление в свое Заксобрание, в свою прокуратуру о том, как восстановить ваши права. У нас в Москве два года была акция «Все ходят по субботам в баню, а дольщики идут в администрацию президента». Кроме того что мы несли общее обращение, в котором были подписные листы от каждого объекта, еще каждый дольщик подходил и подавал личное обращение. Такой активностью вы можете на себя обратить внимание. Приходите к юристу и теребите его просьбами придумать иск или меру воздействия на чиновников ли, на застройщика ли. У вас и депутаты есть, которые могут увидеть основания для изменения закона, хотя бы на местном уровне.
