Накануне приговора экс-директор департамента имущественных отношений выступил в свою защиту.
В начале своего выступления в прениях Вадим МЕРЕНКОВ, экс-министр имущественных отношений Омской области и экс-замдиректора департамента имущественных отношений администрации города Омска, обвиняемый в превышении должностных полномочий, необычно сравнил процедуру предоставления земельных участков с покупкой оружия:
– На протяжении пяти лет дело расследуется, в него успели вникнуть и следователи, и прокуроры, и адвокаты. Я все ждал, когда дело наткнется на несоответствие терминов «вид разрешенного использования» и «вид использования», но, к сожалению, этого не случилось. Процедура предоставления участков урегулирована одной отраслью законодательства. Процедура, регулирующая процедуру использования земельного участка, – совершенно другой. Есть поговорка, что со своим уставом в чужой монастырь не ходят. Здесь именно так и получилось. Приведу пример. Существует легальный оружейный магазин. Приходит покупатель – хочу купить гладкоствольное ружье. Предоставляет все необходимые документы. Собирается комиссия. Но мнения расходятся. Продавец говорит: «Предлагаю продать». Еще один консультант молчит. Директор говорит: «Да, давайте продадим». Бухгалтерия двумя руками за: не хватает денег на зарплату. Финансист говорит: «А я против. Считаю, что продажа нанесет нам ущерб. На следующей неделе организуем аукцион по продаже винтовки с оптическим прицелом «Ремингтон», которая стоит 150 000 рублей, а не 25 000. Пусть его покупает. Тогда у нас будет и зарплата, и премия будут». В итоге по результатам голосования решено продать ружье. Человек едет на охоту. Но он с нарушением правил зонирования охотится не в Марьяновском, а в Омском районе. Его задерживают, но привлекают к ответственности директора магазина, потому что он неправильно продал ружье. И ущерб высчитывают не в размере трех подстреленных уток, а в разнице стоимости между гладкоствольным ружьем и винтовкой «Ремингтон».
Далее он объяснил аналогию, перейдя непосредственно к своей истории:
– Законодатель не запретил возможность предоставления земельных участков, не соответствующих по испрашиваемому предназначению виду разрешенного использования, установленному градостроительными регламентами, но ограничил их использование, причем только приобретателями. Аналогично легальный продавец охотничьего оружия не может нести ответственность в случае неправильного использования оружия охотником или нарушения им правил охоты, поскольку есть правила продажи оружия, и их обязан исполнить продавец, и правила использования, то есть охоты и хранения оружия, которые обязан исполнять покупатель. В нашем случае также существуют правила продажи – нормы гражданского и земельного законодательства, а также правила использования – Градостроительный кодекс и иные, принятые в его развитие, документы.
МЕРЕНКОВ долго и очень подробно, со ссылками на нормы закона, объяснял суду, что использование земельных участков не имеет никакого отношения к тому, как те были предоставлены:
– Обвинение (сознательно или неосторожно) путает отрасли права, регулирующие процедуру, а следовательно, и полномочия должностных лиц, предоставляющих земельные участки, выдавая за полномочия обвиняемого нормы градостроительного законодательства. На самом деле отсутствуют основания для такого «переноса» норм одной отрасли законодательства в другую отрасль, а также полномочий от одного органа местного самоуправления другому.
Также он отметил, что при предоставлении участка депимущества руководствовался постановлением мэра и решением Горсовета.
Адвокат МЕРЕНКОВА Алексей МОТОВИЛОВ заявил, что обвинение неверно квалифицировало действия обвиняемого как преступление, предусмотренное ст. 286 УК РФ. Согласно разъяснениям Верховного суда ответственность по данной статье может наступать только в случае, если лицо понимало, что действует за пределами предоставленных ему полномочий и желало при этом совершения незаконных действий. "К МЕРЕНКОВУ – объяснил МОТОВИЛОВ – это не относится". Также он обратил внимание, что закон понимает под существенным нарушением прав и законных интересов граждан/организаций/общества и государства причинение исключительно реального материального ущерба, который не установлен в рассматриваемом деле:
– В частности, об обязательном признаке квалификации преступления по ст. 286 УК РФ именно реального ущерба, а не упущенной выгоды, говорится и в Постановлении Верховного суда РФ от 14.03.2016 по уголовному делу по обвинению СТЕРЛЯГОВА.
В апреле 2016 года предшественник Вадима МЕРЕНКОВА на посту министра имущественных отношений Омской области Александр СТЕРЛЯГОВ вышел из колонии, куда он попал после приговора от 30 июня 2015 года, вынесенного Центральным районным судом Омска. Чиновник был признан виновным в превышении должностных полномочий и осужден на два года колонии. Но после постановления Верховного суда президиум Омского областного суда заменил реальное лишение свободы на условное.
Итак, МОТОВИЛОВ не усмотрел, в чем же выразилось реальное нарушение прав потерпевшего:
– Ссылка в обвинении на упущенную выгоду основана на предположении о ВОЗМОЖНОЙ реализации земельных участков под придуманные следствием цели и по определенной следствием цене.
Затем адвокат сформулировал главный чиновничий бич:
– При превышении должностных полномочий лицо, исполняя служебные обязанности, совершает действия, которые к его компетенции не относятся ни в каких случаях. Если руководствоваться логикой обвинения, то любое решение представителя власти, не соответствующее закону, вне зависимости от того, превысил он свои должностные полномочия или нет, повлечет за собой уголовную ответственность. Ссылка обвинения на нарушенные по его мнению нормы закона не может служить основанием для уголовного преследования в том случае, если должностное лицо действовало в пределах своих полномочий. Если должностное лицо, действующее в пределах своих должностных полномочий, неправильно по мнению правоохранительных органов применяет нормы права, то это должно быть основанием не уголовного преследования, а применения мер прокурорского реагирования, влекущих восстановление нарушенного права. Единственным активным действием МЕРЕНКОВА, вменяемым ему обвинением, явился факт подписания документов. Иных действий, связанных с подготовкой текстов документов, лоббированием интересов заявителей и т.п., ни МЕРЕНКОВЫМ, ни ГАМБУРГОМ не совершалось.
Безусловно, без анализа дела в отношении бывшего первого зама председателя правительства не могло обойтись:
– Факт отсутствия нарушений регламента подтверждается самим обвинением: так, государственный обвинитель САВИН, выступая 18.05.2016 в прениях по делу ГАМБУРГА, произнес буквально следующее: «Внешне никаких нарушений нет, однако, на наш взгляд, процедура эта применялась лишь в целях внешнего придания ей законного характера». Переводя с иезуитско-прокурорского на русский – процедура соблюдена, полномочия тоже, но ситуация не нравится обвинению. При этом сравнить реальные действия с реальными полномочиями, как этого требует ст. 286 УК РФ, никто не догадался.
При этом, как отметила защита, следствие, вменяющее МЕРЕНКОВУ превышение должностных полномочий, не установило их достоверный объем. Отсутствие же умысла на нарушение законодательных актов подтверждается разными фактами. Например, ни ГАМБУРГ, ни МЕРЕНКОВ не были знакомы с заявителями, а значит, у них не было мотива действовать вне закона. Все указанные заявки о предоставлении земельных участков были поданы до вступления в силу Правил землепользования и застройки и введенных ими градрегламентов. То есть, исходя из этого, крайне сложно углядеть совместный умысел ГАМБУРГА, МЕРЕНКОВА и заявителя, если тот якобы возник и начал реализоваться еще до вступления нормативного акта в силу. Помимо этого, заявки рассматривали в общем порядке – через запросы, обсуждение комиссии, члены которой о давлении или просьбах со стороны подсудимого не заявляли. Кроме того, в большинстве распоряжений об утверждении схем нет имени заявителя, не указана площадь участка, и понять, для кого формируется участок и утверждается схема, при подписании было невозможно.
МОТОВИЛОВ сослался на официальную позицию чиновников:
– В 2008-2012 гг. существовали две точки зрения на проблему постановки на кадастровый учет и предоставления земельных участков, ВРИ которых не соответствует территориальной зоне и установленных в ней градостроительных регламентов. Позиция ДИО о том, что правовые последствия установления градрегламентов наступают только с момента передачи сведений о границах территориальных зон в орган кадастрового учета, была в той ситуации преобладающей. С ней соглашались и в мэрии, и в Кадастровой палате, и в Росреестре. Даже ДАиГ, хоть и возражал, но понимал, что эта позиция основана на токовании норм Земельного кодекса РФ, и именно они, а не нормы градостроительного кодекса и ПЗЗ регулировали предоставление земельных участков. По сути, ДИО получил инструкцию, как действовать в случае утверждения схем при отсутствии в кадастре данных о территориальной зоне, и строго ее придерживался. Обвинение же волшебным образом из универсальной позиции, поддержанной многими государственными структурами, вдруг делает индивидуальный умысел на нарушение закона отдельно выбранных лиц.
Защита, разумеется, попросила суд оправдать МЕРЕНКОВА.
Ранее материал можно было прочитать только в печатной версии газеты «Коммерческие вести» от 5 сентября 2018 года
