«Готовы к массовому производству агрегатов по внесению жидких удобрений, но эта история выстрелит только через три-четыре года».
Сооснователь, совладелец и генеральный директор ООО «ДиборЭкспорт» Дмитрий БАРАНОВ с 2001 года занимался поиском и продажей дефицитных товаров – запчастей для сельхозтехники. По его словам, он ездил по всем районам Омской области и скупал бывшие в употреблении комплектующие для комбайнов, сеялок, жаток. Спустя несколько лет вышел в другие регионы – Курганскую, Челябинскую области. В 2010 году в партнерстве с Анатолием ЛАМБИНЫМ образовалась компания «Дибор». К самостоятельному производству предприниматели пришли случайно: один из их клиентов не смог рассчитаться живыми деньгами и оплатил товар одним фрезерным и двумя токарными станками. ЛАМБИН и БАРАНОВ попробовали сделать ряд запчастей сами. Дело пошло на лад, география поставок ширилась, и уже в 2013 году компания стала выпускать полноценные сеялки, на которых специализируется и по сей день. Теперь половина посевной и почвообрабатывающей техники (ассортимент пополнился бороновальными сцепками, культиваторами, плугами, загрузчиками сеялок) уходит в Казахстан, Монголию и регионы бескрайней России: в 2014 году из «Дибора» закономерно родилось ООО «ДиборЭкспорт». О дальнейших планах и делах насущных Дмитрий БАРАНОВ рассказал обозревателю «Коммерческих Вестей» Анастасии ПАВЛОВОЙ.
– Дмитрий Анатольевич, в нашем прошлом интервью двухлетней давности я не догадалась спросить, что означает название вашей с Анатолием Александровичем компании.
– Все просто: это сочетание первых букв моих имени и фамилии, но с небольшим искажением, потому что «Дибор», согласись, звучит лучше, чем «Дибар». С Анатолием я знаком с 2003-2004 года, когда он трудился в одной из омских организаций. Я же всегда работал сам на себя и неизменно представлялся: Дмитрий БАРАНОВ, Ди-бор. Поэтому в 2009-м, когда я собирался создавать ООО, вопрос о названии не стоял. В 2010-м Анатолий стал соучредителем проекта. Сейчас «Дибор» – это наш товарный знак, устоявшийся бренд. У нас есть даже внутреннее расхожее выражение «сделать по-диборовски», то есть надежно, качественно.
– Вы по-прежнему курируете производство, а ваш партнер занимается продвижением?
– Анатолий как раз недавно вернулся с дипломатической миссии из Киргизии, да. Но на самом деле мы всем занимаемся: я и производство курирую, и продажи, и работу с персоналом, и прочее.
– В 2022 году ваша компания заняла третье место в конкурсе «Экспортер года» в номинации «Экспортер года в сфере агропромышленного комплекса». Каким вообще выдался для вас этот год?
– Знаешь, я своему коллективу всегда говорю: мы не стараемся быть лучше кого-то, мы стремимся быть лучше себя прошлогодних. В 2013-м мы выпустили 137 сеялок, а в 2022 году – 2222 штуки. 30 декабря мне принесли отчет с числом 2221, я не успел возмутиться, как начальник производства мне звонит: «Знаю, вы любите красивые цифры, нашли мы 2222-ю сеялку, она на обкаточном стенде стоит, тестируем ее по новым технологиям». Сеялки – наш основной продукт, процентов 85% приблизительно от всего нашего производства. Остальное – техника для почвообработки, эту линию мы развиваем с 2018 года, сегодня у нас в ассортименте 28 разновидностей орудий. Первым мы сделали бороновальную сцепку – для закрытия влаги весной. На самом деле мы возвращаемся к тому, что было придумано в Советском Союзе. Что бы кто ни говорил про искусственно созданный дефицит, закрытость страны, у нас были по-настоящему качественные, эффективные средства труда. Мы изучаем опыт прошлого – устройство различных плугов, культиваторов, и улучшаем их.
– Например?
– Берем старый культиватор КПШ-9, классическую сельскохозяйственную машину для предпосевной подготовки тяжелой почвы, подверженной ветровой эрозии. Какой сейчас самый ценный ресурс для аграриев? Время. У современных фермеров много полей для обработки, а трактористов, механизаторов, наоборот, мало. Раньше переезд с поля на поле со старым культиватором занимал три часа. Еще его нужно сложить, потом снова разложить, это еще полчаса. Вот над упрощением транспортировки, над мобильностью наши конструкторы и потрудились. Агрегаты сконструированы так, чтобы их можно было комфортно перемещать по дорогам общего пользования, удобно раскладывать. Мы с конструкторами в буквальном смысле выезжаем в поля в апреле-мае, общаемся с механизаторами, трактористами, спрашиваем, что можно улучшить. Они простым языком, на пальцах объясняют: вот здесь бы штучку приварить, а вот тут бы ее выгнуть. Случается, изменишь на один сантиметр конфигурацию ребра жесткости, а это увеличивает прочность орудия в 10 раз. То есть все делаем, опираясь исключительно на реальную практику работы профессиональных аграриев. Даже наша сеялка – усовершенствованный вариант советского образца 1973 года.
– А каков средний срок эксплуатации сеялки?
– Примерно пять лет, но при бережной эксплуатации наши сеялки могут прослужить и 10 лет. Мы и сейчас видим в местных хозяйствах сеялки 1985 года. Да, усталость металла ощущается, но они по-прежнему ремонтопригодны. Но я, разумеется, советую брать новые машины. Окупаемость наших сеялок – три года. Через три года можно продать свою за полцены и приобрести себе новую. Когда в 2014 году скакнули курсы доллара и евро, многие перешли на замену запчастей. Если тогда импортный агрегат стоил 10 млн рублей, а его ремонт обходился 1,5 млн рублей, то может выгоднее взять за эти 1,5 млн рублей сеялку в «ДиборЭкспорт»? Сейчас мы в той же ситуации, когда как никогда актуально импортозамещение. Крупнейшие хозяйства нашей страны и Казахстана присматриваются к нашей технике.
– Другой производитель сельхозтехники мне в интервью говорил, что долгие годы сказывалось лоббирование на высшем уровне покупки иностранных машин.
– Иностранная техника действительно классная, экономящая трудозатраты, быстро транспортируемая, с шикарными захватами. Но она очень высокоточная, а потому капризная. Какая-нибудь немецкая аграрная династия годами бережно ее использует на собственных маленьких полях, передавая от отца сыну. У них это закреплено уже в подсознании. А у нас? Поля громаднейшие, да и культуры обращения с машинами такой нет. Но стараемся ее прививать, воспитывать. В мае прошлого года подали заявку на участие в национальном проекте по производительности труда, в сентябре начали работу, результаты уже отличные. К нам недавно приезжала министр экономики Анна Валерьевна НЕГОДУЙКО, зафиксировала окончание первого этапа, наградила рядовых слесарей, чьи идеи по улучшению трудовых процессов мы воплотили.
– Какую конкретно задачу вы поставили перед коллективом?
– Выйти на ежедневное производство 10 сеялок. Раньше выпускали 5-7, но с 15 января поднялись на нужный уровень. Февраль отработали шикарно, в марте собрали 310 сеялок, а вот в апреле – 285, отстали от графика из-за болезней сотрудников. Опять же, если оглядываться назад, это отличный результат, потому что в 2021 году мы выпустил 1700 сеялок, а в 2022-м, как я сказал, 2222. В этом году планируем выдать 2700 машин.
– Вы сказали, что наградили сотрудников за лучшие идеи.
– Да, ко мне может прийти рабочий любого ранга и предложить повысить нашу общую эффективность тем или иным способом. Меня очень зацепила история про мастера, который всю жизнь наносил серу на спички, а в день выхода на пенсию поговорил с владельцем завода. Он рассказал, как задавал своим начальникам вопрос: зачем наносить серу на спички с двух сторон, и ему отвечали, что это удобно пользователям. Но, по подсчетам мастера, если бы сера наносилась только на один кончик спички, то за 50 лет можно было заработать на 2 млрд долларов больше. И я не хочу быть таким владельцем завода! Один из наших операторов лазерного раскроечного станка предложил определенным образом использовать металлические отходы. Теперь это экономит нам 500 рублей на каждой сеялке. Да, кажется, что сумма несущественная, но в год это 1,11 млн рублей – солидная экономия. У нас на предприятии стоят ящики для предложений, я все обязательно вычитываю. Если идея сработала, по итогам года выплачиваю существенные премии.
– А сколько у вас всего работает человек?
– 300 человек на трех площадках в Таврическом районе, расположенных в 5-7 км друг от друга. А в 2010-м у нас было всего восемь сотрудников! В 2012-м, когда мы построили завод, уже 35. Но так как кадровый голод актуален всегда, от человеческого фактора надо максимально уходить. Активно занимаемся оптимизацией за счет современного оборудования – лазерных, плазменных станков с ЧПУ, которые работают не останавливаясь, 24/7, четыре оператора дежурят посменно.
– Станки отечественные?
– Корейские, китайские. Участвуем во всех программах субсидирования как региональных, так и федеральных, в том числе для поддержки экспорта. Мне, как собственнику, очень приятно, что государство нам помогает. В свою очередь мы плотно сотрудничаем с администрацией Таврического района, реализуя различные социальные проекты. Второй год очень удачно работаем с Росагролизингом. Они, например, запускали акцию – лизинг сеялок с первым нулевым платежом. То есть фермеры могут взять машины, провести посевную, собрать урожай и уже с этих денег начать расплачиваться. Заявки оперативно подаются и одобряются в электронном виде. А нам ежедневно поступают по два-три платежа от Росагролизинга. Все риски на себя берут банки, участвующие в программе, то есть в плюсе все стороны: у аграриев есть возможность заниматься бизнесом, у нас и банков растет клиентская база, государство получает стабильное и продуктивное сельское хозяйство.
– Какова сейчас ваша география поставок?
– Россия от Иркутска до Крыма, половину партии стабильно забирает Казахстан уже пять лет.
– И Монголия же?
– Да, в 2013 году монгольские представители подошли к нам познакомиться на выставке Агро-Омск. Покупают примерно 2-3% продукции.
– В Китай нереально сейчас зайти?
– У них скорее другая история: купить у нас сырье и продать нам обратно что-то готовое. Этим летом собираемся посетить четыре завода у них, присмотреть новое оборудование. На самом деле у китайцев здорово перенимать опыт той же автоматизации, которая сейчас у нас стоит во главе угла.
– Запчасти по-прежнему производите?
– Да, но всего процентов пять, если брать в целом производство. Это скорее сервисная история: когда у нас покупают сеялки, нередко спрашивают: а запчасти-то к ним есть? Если мы ответим «нет», клиент может уйти. Наша сервисная служба выезжает в радиусе, наверное, 1000 километров, помогает запускать, настраивать технику. До середины мая у нее уже расписан график. В другой части России на себя эту работу берут наши дилеры.
– Недавно вы разработали агрегат для внесения жидких удобрений.
– Да, «Нитро» – наше ноу-хау, сложное современное оборудование, которое мы оптимизировали для работы в тандеме с нашей сеялкой, культиватором, плугом. Тестирование завершено, несколько агрегатов уже бороздят омские и казахстанские поля. Мы готовы к массовому производству, пока изучаем спрос, но думаю, что эта история «выстрелит» только через три-четыре года.
– Почему?
– Люди трудно меняют свои привычки – пока в основном используются сухие удобрения. Но, допустим, на барнаульском рынке такие агрегаты уже востребованы как года четыре-пять. Жидкие удобрения начинают действовать быстрее сухих, поскольку, очевидно, сразу же увлажняют почву, получается такой сдвоенный процесс. Также у нас в разработке мобильный посевной комплекс на базе нашей сеялки, наши конструкторы собирают лучшие технологические решения для каждой процедуры. Импортный аналог такого агрегата стоит 15-20 млн рублей, а у нас будет 8-10 млн.
– Кроме торгового знака «Дибор», у вас был еще «Сибзавод». Как-то используете его?
– Нет, мы отказались от этих планов, решив специализироваться только на собственном.
– Но ведь вы тогда возлагали на него серьезные надежды! Все-таки «Сибзавод» – один из наших самых узнаваемых региональных брендов.
– Мы тоже так рассуждали. Но оказалось, что его время прошло. Потому что потребители все-таки ассоциируют название с реальным заводом, которого больше нет, и время не стоит на месте. «Сибзавод» был настолько популярен, что заданная им желтая окраска сеялок и прочей техники считалась на рынке «естественной» по умолчанию. А мы в 2016 году, напротив, провели ребрендинг: поменяли цвет сеялок на приятный глазу голубой, но неожиданный для отечественной сельхозтехники. Нас даже спрашивали дилеры: как нам теперь это продавать?! Но сейчас это наш отличительный, фирменный диборовский признак. Позже даже добавили цвету глубины, чтобы он получился прямо ультрамариновым. В сочетании с черной окраской узлов выглядит очень стильно.
– В прошлый раз вы мне говорили о сильной конкуренции в вашей сфере у нас в регионе. Расклад не изменился?
– Конкуренция осталась, но она же стимулирует нас развиваться. На самом деле мы дружно живем, выручаем друг друга в сложных ситуациях.
– Что еще у вас в планах?
– Через два-три года иметь собственный офис в Омске, пока арендуем помещения на Дианова. В этом году собираемся начать строительство новой площадки на 3000 кв. м в том же Таврическом районе. Боюсь, без поддержки региональных властей не получится – нам нужно содействие в получении 150-200 млн рублей в рассрочку на пять лет под минимальный процент. В этом же году будет завершено проектирование, проведены инженерно-геодезические изыскания, подготовка площадки, возможно, успеем заложить фундамент. Если власти все-таки посодействуют сделке, то в 2024 году завод уже заработает, а мы будем платить гораздо больше налогов.
– Я вижу, вы так погружены в операционное управление...
– А чем же мне еще заниматься? Мне скучно без этого. У меня хватает времени и на семью, и на возделывание огорода. Привечаю там уже пару лет шестилетнюю дочку. Она недавно выдала: «Садить картошку – настоящий бизнес: садишь одну, а осенью выкапываешь восемь!» Она вообще творческая личность: сложила листок и нарисовала ноутбук очень ярко, красочно и… продала в школе за 50 рублей. Потом так же продала еще несколько штук другим детям, стала рисовать компьютерные мышки и коврики для них. А спустя две недели спрос пошел на спад.
– Так сама же перенасытила рынок, конечно! Я так понимаю, растет смена в «ДиборЭкспорт»?
– Раз она учится в художке, могу попробовать взять ее дизайнером. А старшей дочке 20, она в прошлом году хотела открыть свою кальянную. Но я велел прийти ко мне с четким бизнес-планом. Она пока проанализировала и потенциальное местоположение, и затраты, и рынок в целом, поняла, что дело это невыгодное. И я посоветовал ей заниматься любимым делом – танцами. На преподавании ведь тоже можно зарабатывать. Так и я – занимаюсь любимым делом и останавливаться не собираюсь.
Ранее интервью было доступно только в печатной версии газеты «Коммерческие вести» от 17 мая 2023 года.
