2024 год выдался беспрецедентным: беспрецедентное повышение ключевой ставки до максимума за последние 20 лет в России, беспрецедентные же санкции, беспрецедентные меры ответа на них, беспрецедентно низкий уровень безработицы, то есть дефицит кадров. Что переживала отечественная экономика и в каком состоянии сейчас находится фондовый рынок? Какие инструменты предпочитают инвесторы? Обозревателю «Коммерческих Вестей» Анастасии ПАВЛОВОЙ рассказал директор АО «Октан-Брокер» Сергей ЗОЛОТАРЁВ.
– Сергей Александрович, давайте осторожно подведём предварительные итоги всё ещё текущего года.
– Давайте тогда сделаем оговорку: всё, о чем мы сейчас рассуждаем, что планируем и прогнозируем, может в одно мгновение оказаться бессмысленным под влиянием нависшей над экономикой и финансовыми рынками геополитикой. Если считать, что совпадающие с реальностью планы, это скучновато, то в России точно не соскучишься, и нынешний год не исключение. С одной стороны, все привыкли к ситуации международной изоляции с точки зрения сложностей с платежами, с другой, даже на этом треке нас ждали сюрпризы. 12 июня на Московской бирже – в российском центре валютной ликвидности – прекратились торги долларом США, евро и, заодно, гонконгским долларом. На мой взгляд, это одно из ключевых событий этого года на финансовом рынке, изменившее конфигурацию платежей как внутри страны, так и международных. Московская биржа перестала быть безопасным местом торговли и стала источником потенциальных вторичных санкций – свою работу прекратили или существенно сократили объёмы торгов крупнейшие китайские банки. По большому счёту в торговле юанем ничего не поменялось: он торгуется, платежи в юанях работают, то есть китайские банки так или иначе присутствуют на российском рынке. Но на наш взгляд, людей, которые очень много торгуют валютными инструментами, структура торгов кардинально поменялась и ликвидность стала сильно хуже. Это означает, что очень большая группа участников торгов и тех, кто хранил активы, покинула Московскую биржу.
– Вообще покинула или куда-то перешла?!
– Так а переходить-то в России некуда. Есть другие инструменты инвестирования, но о них поговорим чуть позже. Второй наиважнейший и для населения, и для предпринимателей трек – беспрецедентная жёсткость денежно-кредитной политики. Когда мы с вами в прошлый раз обсуждали повышение ключевой ставки, у профессиональных финансистов были прогнозы, что такое продлится полгода-год, но не дольше, и текущих значений ставка всё-таки не достигнет. Самое главное, что декларированные Банком России цели снизить инфляцию такими мерами, не достигаются! Знаете, как говорил Абрахам Маслоу: «Тот, кто хорошо владеет молотком, склонен думать, что вокруг него сплошные гвозди»?
– Аллюзия понятна, да.
– Я всегда подчёркивал, что ключевая ставка, как единственная мера, очень плохо решает проблему инфляции, которая вызвана инфляцией издержек. И так было в нашей стране весь XXI век вплоть до 2022 года. Но сейчас, чуть ли не впервые, ситуация другая: на инфляцию производителя в полной мере накладывается инфляция потребителя. У нас денежная масса выросла за последние три года вдвое – как только мы начали раздавать деньги напрямую в виде льготной ипотеки, льготных кредитов, выплат военным, повышая зарплаты, неоправданные ростом производительности труда (как следствие низкой безработицы) – это очень серьёзный вызов экономике. И тут только мер Банка России, к сожалению, не может быть достаточно. Жёсткая денежно-кредитная политика годится для купирования внешних шоков, то есть это кратковременный метод. Уже звучат голоса со стороны промышленности – производители всегда реагируют первыми на неподъемность кредитов. Начинают слышаться голоса – надеюсь, они будут становиться всё громче – со стороны правительства, потому что именно по таким ставкам выплачиваются проценты по внутреннему долгу, что порождает усиление бюджетного дефицита. Безусловно, нам всё-таки придётся найти компромисс и поискать иные метода борьбы с инфляцией, поскольку применяемый не дает нужного эффекта, при этом грозя нам огромными потерями. Это та самая ситуация, когда мы с водой можем выплеснуть и ребёнка. Люди привыкли говорить, что самые закредитованные компании управляются неэффективными собственниками, пускай они, мол, банкротятся. Но малый бизнес в большей степени развивается на собственные деньги, а вот средний оптимально балансирует на соотношении своих и заемных средств. При нынешней ключевой ставке этот баланс перестаёт быть оптимальным. А что такое средний бизнес в России? Это как раз потребительский сегмент: производство, продажа и доставка продуктов питания, товаров народного потребления. Чем больше игроков будет банкротиться, тем меньше их будет оставаться на рынке, произойдёт снижение конкуренции и, соответственно, предложения, что вкупе снова вызовет новый скачок инфляции. Я вижу очень сильный удар по российской экономике, хоть все его последствия пока и не явны.
– Давайте теперь спустимся на этаж ниже, на фондовый рынок – в вашу специализацию.
– Жёсткая денежно-кредитная политика должна стимулировать инвесторов переходить от акций к долговым инструментам, и так оно и происходит, но, к сожалению, с большим запозданием. Наверное, российские игроки ожидали, что высокая ключевая ставка продержится недолго и скоро опустится. Поэтому, несмотря на тренд повышения ключевой ставки, фондовый рынок рос вплоть до мая этого года. Массовый иррациональный инвестор бежит по инерции за растущими прибылями компании, за хорошей отчётностью, за большими дивидендами, не часто сравнивая это с процентной ставкой Банка России, ставками по депозитам, по облигациям и так далее. Но экономика и неумолимые законы финансового мира берут своё. В результате мы увидели, что интерес к акциям действительно ослабел и с мая рынок упал к текущему моменту более чем на 30%. Одновременно с этим наблюдается гигантский интерес инвесторов, что абсолютно правильно и рационально, к долговым инструментам, которые платят по ключевой ставке. Это могут быть депозиты в банках, как самая стандартная история, или облигации. На рынке облигаций, кстати, в этом году случился бум флоатеров.
– Расскажите.
– Если раньше это были единичные инструменты и они занимали лишь несколько процентов в доле рынка, то сейчас практически все новые размещения происходят именно в виде флоатеров, то есть облигаций, купонные выплаты по которым привязаны к ключевой ставке. Причём их выпускает не только Минфин, но и корпорации. Бум флоатеров привел к тому, что сейчас их на рынке много, они разнообразные и очень нравятся инвесторам, потому что там, как правило, ежемесячные выплаты: ещё год-два назад купоны были в основном ежеквартальные или полугодовые. Плюс привязка к ключевой ставке стала более правильной: три-четыре года назад лаг изменений был около 30 дней, сейчас же новая ключевая ставка начинает действовать в купонах облигаций в течение семи дней. В этот инструмент пришел огромный объём денежных средств, причём как внутри фондового рынка с точки зрения перераспределения из акций, так и извне – люди приносят сюда деньги из депозитов. Ещё один бенефициар ужесточения денежно-кредитной политики со стороны Банка России – фонды денежного рынка. Я даже немножко удивлён: мы как брокеры всё время пользовались инструментом, лежащим в основе этих фондов, – денежным рынком Мосбиржи в виде сделок однодневного РЕПО, он известен много лет. Но я не ожидал, что упаковка этого инструмента в фонды окажется таким популярным у инвесторов.
– А с чем вы связываете всплеск популярности этого вида ПИФов?
– Во-первых, биржевые фонды, дающие доходность близко к ключевой ставке, это хороший способ «пересидеть» плохие времена для рынка акций, получая высокий доход. Во-вторых, наша индустрия сделала такой способ инвестиций максимально простым – при наличии брокерского счёта за два-три касания на смартфоне можно как войти в инструмент, так и выйти из него. В-третьих, ликвидность. При покупке/продаже этих инструментов очень низкие комиссионные и транзакционные издержки. И, наконец, банально, но это высокая ключевая ставка. При ставках 6–7% с фондами связываться хлопотно, а сейчас фонд даёт каждый день более 0,05% дохода, и это становится интересно всё большему количеству людей. Сейчас в фондах находится более 700 миллиардов рублей – беспрецедентный объём для фондового рынка. К примеру, весь рынок однодневного РЕПО всего лишь в два раза больше, то есть фонды занимают уже половину этого рынка. Практически это деньги, которые будут, надеюсь, топливом для будущего роста рынка акций.
– В прошлом раз мы обсуждали планы вашей УК «Профицит» по созданию закрытых паевых инвестиционных фондов. Ваши прогнозы оправдались, что их число в стране удвоится?
– Я тогда предполагал удвоение за более длительный срок – два-три года. За этот год их число выросло более чем на треть. Так что темп прогнозируемый. Их число перевалило за две тысячи, наблюдается бум интереса к таким фондам со стороны большого и среднего капитала ввиду налоговых льгот. Недавно Банк России раскрыл статистику, что объём активов в закрытых паевых инвестиционных фондах составляет более 6,5% ВВП – это огромнейший объём средств, соответствующий целым отраслям экономики. Из этого следует, что у нас очень умные бизнесмены, и с финансовой грамотностью всё в стране в порядке.
Конечно, такой размер отрасли не остаётся без внимания властей всех уровней, в том числе фискальных. И сейчас мы участвуем в дискуссии между Банком России и ФНС относительно будущих подходов к налогообложению таких структур. У налоговой, естественно, большие вопросы, почему такая огромная сумма активов выведена фактически из-под налогообложения. У Банка России встречный аргумент: фонды для розничных инвесторов, как форма коллективных инвестиций, обычная практика во всём мире, и пайщики платят налоги тогда, когда получают оттуда доходы, а дважды облагать налогом одно и то же – несправедливо. В первом или втором квартале следующего года ждём компромиссной позиции от Банка России и ФНС. Не исключаю, что для каких-то фондов налоговые условия станут чуть более жёсткими. В целом, думаю, тактические правила игры на этом рынке могут немного меняться, но принципы останутся прежними: если людям нужна защита активов, льготный налоговый режим, удобная форма соинвестирования и/или структурирования своих активов, в том числе с целью наследования, то создание своего фонда – отличная идея.
– Сколько у вас сейчас фондов?
– План на текущий год мы выполнили, хотя из-за долгой подготовительной работы после лицензирования приступили к созданию фондов только в конце лета. На прошлой неделе запустили третий фонд. Два из них – ЗПИФы под конкретных заказчиков. Ещё один – открытый паевой инвестиционный фонд «Профицит», в котором мы будем извлекать доход из рынка акций, облигаций и денежного рынка. Уже в следующем году, после проработки множества технологических нюансов взаимодействия с инфраструктурой рынка, постараемся весной запустить интервальный ПИФ, в основе которого будут лежать наши флагманские, самые успешные, алгоритмические стратегии. Их невозможно использовать в открытых фондах, потому что там куча ограничений по инструментам. Интервальный фонд означает, что у инвестора будет возможность четыре раза в год зайти в фонд, чтобы купить паи, или выйти из него. Это не очень большое ограничение ликвидности, зато создаёт множество дополнительных возможностей с точки зрения управления: мы можем полностью реплицировать наши алгоритмы, которые показывают доходность без вычета наших комиссий более 40% годовых уже на протяжении восьми лет. Пока эти продукты доступны и останутся таковыми в «Октан-Брокере» в режиме автоследования. Кстати, несмотря на то, что усилия команды в этом году во многом были сосредоточены на управляющей компании, мы параллельно видим хороший рост спроса на брокерские услуги и продукты в нашем основном бизнесе – «Октан-Брокере», старейшем омском профучастнике, который уже почти 27 лет занимается предоставлением доступа на биржу и продажей продуктов управления активами. Радует, что существенная часть этого спроса идет от институциональных клиентов, наших коллег-профучастников и банков, что говорит о нашем опыте и репутации в индустрии.
Полностью интервью – про криптовалюту и цифровые финансовые активы, рекомендации по инвестициям и другое – читайте в свежем выпуске «Коммерческих Вестей» от 4 декабря.
Фото © Максим КАРМАЕВ
