Издательство «Омега-Л» выпустило книгу Ивана ШМЕЛЕВА «Рождество в Москве» (М.; 166 стр.; тираж не ук.).
Иван ШМЕЛЕВ (1873–1950) – русский писатель и публицист, дважды номинант Нобелевской премии; прозван «православным литератором» за большое число текстов о духовности. Находясь в эмиграции, по его же словам, ни на минуту в своем душевном горении не переставал думать о России и мучиться ее несчастьями. «Рождество в Москве» предваряется пометой «Рассказ делового человека» и посвящено Натилии Николаевне и Ивану Александровичу Ильиным.
«Я человек деловой, торговый, в политике плохо разбираюсь, больше прикидываю совестью. К тому говорю, чтобы не подумалось кому, будто я по пристрастию так расписываю, как мы в прежней нашей России жили, а именно в теплой, укладливой Москве. Москва, – что такое Москва? Нашему всему пример и корень. Эх, как разворошишь все… – и самому не верится, что так вот было и было все. А совести-то не обойдешь: так вот оно и было. Вот, о Рождестве мы заговорили… А не видавшие прежней России и понятия не имеют, что такое русское Рождество, как его поджидали и как встречали. У нас в Москве знамение его издалека светилось-золотилось куполом-исполином в ночи морозной – Храм Христа Спасителя. Рождество-то Христово – его праздник. На копейку со всей России воздвигался Храм. Силой всего народа вымело из России воителя Наполеона с двунадесятью языки, и к празднику Рождества, 25 декабря 1812 года, не осталось в ее пределах ни одного из врагов ее».
В творчестве Ивана ШМЕЛЕВА современники всегда отмечали его хорошее знание городского быта, народного языка и «внимание к сказу».
«Рождество в Москве чувствовалось задолго, – веселой, деловой сутолокой. Только заговелись в Филипповки, 14 ноября, к рождественскому посту, а уж по товарным станциям, особенно в Рогожской, гуси и день и ночь гогочут, – «гусиные поезда», в Германию: раньше было, до ледников-вагонов, живым грузом. Не поверите, – сотни поездов! Шел гусь через Москву, – с Козлова, Тамбова, Курска, Саратова, Самары… Не поминаю Полтавщины, Польши, Литвы, Волыни: оттуда пути другие. И утка, и кура, и индюшка, и тетерка… глухарь и рябчик, бекон-грудинка, и… – чего только требует к Рождеству душа. Горами от нас валило отборное сливочное масло, «царское», с привкусом на-чуть-чуть грецкого ореха, – знатоки это очень понимают, – не хуже прославленного датчанского. Катил жерновами мягкий и сладковатый, жирный, остро-душистый «русско-швейцарский» сыр, верещагинских знаменитых сыроварен, «одна ноздря». Чуть не в пятак ноздря. Никак не хуже швейцарского… и дешевле. <...>Мало мы свое знали, мало себя ценили».
