Патриотизм у чехов в крови
Мое вынужденное безделье было украшено присутствием гостей из России. Почти два месяца мы вместе колесили по Чехии. Гуляли пешком по окрестностям и ездили по городам, устраивали пикники и плавали на озере в Садска. Я показывала свои любимые места в Праге и просто наслаждалась обществом дорогих людей. Мои семицкие друзья рекомендовали мне новые маршруты. Нужно отдать им должное – свою страну они очень любят. Отдыхать далеко не ездят. Летом, правда, уезжают на море, чаще всего в Хорватию, а зимой – катаются на лыжах в горах Чехии. Чехи тоже ездят работать за границу. В Германии или Англии, например, квалифицированный чешский специалист за ту же работу может заработать в два-три раза больше, чем дома, но даже те, кто уезжает на заработки, всегда возвращаются домой. С кем бы я ни общалась, каждый убежден, что Чехия – самая красивая страна.
И поэтому они находят здесь развлечения по интересам. Очень многие в выходные едут на дачи. В пятницу после обеда все магистрали забиты автомобилями, города на выходные вымирают. Дачи – это место отдыха. Дома обустроены так, что жить в них можно круглый год. Никаких огородов — только цветы, плодовые деревья, беседка с грилем и прочее в зависимости от потребностей. Те, кто предпочитает отдых активный, привозят с собой велосипеды, на которых семьями будут ездить по своим маршрутам, удаляясь достаточно далеко от насиженных мест.
Велосипедист на дороге в Чехии как корова в Индии: если дорога узкая, за ним выстроится колонна автомобилей, будут ехать со скоростью велосипеда в ожидании возможности обогнать. И никто не посигналит. Так воспитаны автомобилисты. Еще одна особенность последних – бесплатно возить тех, кто ездит автостопом. Таких в Чехии достаточно. Это как хобби: часть людей проводят свой отпуск, гуляя с рюкзаками по родной стране. Они не имеют определенных маршрутов, ходят чаще по одиночке. Вышел пешеход, идет по дороге — если предложили подвезти, он не интересуется, куда едут, а просто садится. Его маршрут меняется в зависимости от того, куда подвезут. Говорят, это отличный отдых, потому что можно открывать все новые и новые места, казалось бы, такой маленькой страны и знакомиться с новыми людьми.
Нужно отдать должное чехам, они все находят способ релаксации, не отходя далеко от дома. Трудно сказать, сколько там охотников. Практически каждый мужчина. Но дичи не становится меньше. Зайцы и козы нагло скачут по магистралям, а однажды мы ехали на велосипедах по дороге домой и едва не врезались в семейку кабанов, путь которых проходил через проезжую часть. Не буду рассказывать, как мы удирали от мамаши, явно недовольной нашим появлением, но потом мне сказали, что бояться не было причины, потому что кабаны по асфальту быстро бегать не могут. Другое дело – в лесу, когда копыта в землю упираются.
Рыбная ловля – особая тема. Рыбак должен иметь права, как на автомобиль. Он долго учится, заводит дневник, где должен писать, сколько, где и какого размера рыбы поймал. Маленькую – до пяти килограмм – обязан отпустить назад. С собой может взять только одну. В рыбниках – другое дело. Там за дополнительную плату ловит рыбу любой желающий. Зато там удается поймать такие экземпляры, на которые у наших рыбаков и фантазии не хватит. В прошлом году наш сосед поймал амура размером метр семьдесят. Но не всех чехов удовлетворяет местный улов. Даже в маленьких Семицах есть семьи, которые на рыбалку ездят в Норвегию или Швецию.
И не удивляйтесь, если вы вдруг встретите на реке прямо в центре города человека с лопатой. Это золотоискатели. Их тоже достаточно. Они копают в горах, в лесу, на речках. Небезуспешно ищут благородный металл, чешский гранат, драгоценные камни. При мне одна начинающая золотоискательница зачерпнула из реки песок и в горсти заблестела маленькая монетка. Потом по Интернету мы выяснили, что это уникальная кельтская монета. В музеях мира есть только одна идентичная. История там всюду под ногами. Я собирала фрагменты посуды и орудий труда, возраст которых превышал две тысячи лет. Все находки, несмотря на патриотизм, чехи оставляют дома в своих коллекциях. В музеях и без того экспонатов хватает.
Чехи свою историю знают очень хорошо. У них есть свои кумиры среди королей, президентов, писателей и спортсменов. Меня удивляло, когда они, например, начинали наизусть цитировать фрагменты из Швейка, спорить, что было построено в годы правления Карла IV, в каком году президент Массарик уехал за границу или сколько лет проработал тренер Глинка в омском «Авангарде». Если что-то касалось России, они консультировались у меня, но о Чехии рассказывать могут бесконечно.
Губит людей не пиво
После затяжного отпуска уже на закате лета я получила неожиданное предложение: владелец господы – трактира, в который я иногда ходила на пиво и учить чешский – позвал меня на работу. Он знал, что я уже без проблем общаюсь по-чешски, но в данном случае для него главным аргументом было то, что я не пью. По крайней мере, столько, сколько там порой пьют господские. За короткое время две работницы бара были уволены, потому что рабочий день заканчивали фактически под барной стойкой. Я согласилась. Внимательно изучила по Интернету, как правильно наливать пиво, как делать из пены «чепицу» и пошла работать. График нормальный: неделю работаю, неделю – дома. Плюсом было и то, что основную клиентуру нашей господы я знала уже давно.
Сегодня, проработав в господе больше года, я о каждом из своих завсегдатаев знаю так много, что впору роман писать. Конечно, они очень разные. Ходит в господу один чех, который после третьей рюмки готов каждому наговорить гадостей, есть парочка очень жадных, есть неугомонные спорщики. Но это не меняет главное впечатление о большинстве моих гостей — отзывчивых, доброжелательных, абсолютно лишенных агрессии людей, готовых помочь и поддержать.
Опекунство они взяли надо мной с первого дня знакомства, а теперь я и вовсе была под постоянным присмотром. Бывает, придешь утром на работу без особого настроения, пива нальешь первым гостям и стоишь за баром книжку читаешь. Меня, кстати, чешской литературой семичане завалили. «У нас в господе за 300 лет ее существования еще не было читающей пани», — ворчали то ли с укором, то ли с уважением. Но потом стали приносить книги, убеждая, что это обязательно нужно прочесть, чтобы понять чешскую душу, или жизнь, или историю. Так вот я читаю, а кто-то из гостей выпьет пиво и терпеливо ждет, когда я вернусь к своим непосредственным обязанностям. В душу с вопросами «что случилось?» не полезут, но будут до смешного вежливы и предупредительны. Долго плохое настроение не удерживается.
С начала работы в господе я завела две новые традиции – русские вечеринки и день имени. На русские вечеринки я в свои выходные готовила нашу кухню, точнее, интернациональную – манты, плов, борщ, селедку под шубой. «Ой, пэлмени большие»,- принимали они с восторгом манты, которые всем очень пришлись по вкусу. Я пыталась учить своих чешских друзей, как это приготовить, но уже на этапе замешивания теста они отвечали: мол, очень уж трудоемкий процесс. Хотя готовить любят. Мужчины готовят с удовольствием и довольно часто, будучи уверенными, что это у них получается лучше, чем у женщин.
День имени они отмечают с большей радостью, чем день рождения. Может, потому что там не нужно считать, сколько лет позади. Мы готовили имениннику маленькие подарки, а он приносил на вечер какое-нибудь угощение. Преимущественно мясные блюда. Эти вечера проходили всегда в очень уютной, почти семейной атмосфере. Чего нельзя сказать о других праздниках. Например, в декабре в Чехии отмечают День святого Микулаша. По улицам ходят парами ряженые чертики и ангелы. Черти должны наказывать детей за плохие поступки, а ангелы защищать. А в Пасху мужское население выходит на улицу с прутиками, чтобы похлестать девушек и женщин. В ответ те поливают мужчин водой. Из этого я сделала вывод, что жизнь их не бьет особо, потому и праздники с адреналином. Зато у нас ударов судьбы в будни можно насобирать достаточно, потому и принято в праздники целоваться.
Рыба им смердит, а мухоморы там – деликатес
Семице действительно очень богатый край. Летом здесь можно жить на одних овощах и фруктах. Рядом с полями растет черешня, вишня, абрикосы, яблоки, груши и грецкий орех. Никто это не собирает. У каждого свои деревья возле дома. Когда на полях фирма «Брамко» вывезет основной урожай, убираются ограждения, и местные могут идти беспрепятственно собирать викторию, лук, морковь, картофель — хоть машинами вывози. Только вот желающих набрать овощей семичан на полях я практически не видела.
Вот собирать грибы в лесу – другое дело. Грибников очень много. По лесам бродят от ранней весны до поздней осени. В прошлом году мы собирали подберезовики в начале декабря. Кроме нескольких разновидностей белых, берут подосиновики, подберезовики и розовый мухомор, который считают одним из лучших грибов. Здесь главное – разглядеть под тонкой шкуркой на шляпке розовый оттенок у мякоти. Этим летом на розовые мухоморы был небывалый урожай. Ничего, все живы. Зато коровники не берут, считают если не ядовитыми, то очень вредными.
Чехи, безусловно, любят покушать. Правда, кухня у них от нашей отличается изначально. Они практически не готовят мясной фарш. Мясо на стол подается кусками – стейки, ржизки, гуляш. Выбор салатов тоже не велик. Порции в ресторанах большие, поэтому салат и горячее осилит не каждый. Блины едят только со сладкой начинкой. Не любят рыбу. Карп на рождество – это очень старая традиция, ее поддерживают. В остальное время рыбу готовят редко. В магазинах она дороже, чем мясо. По вечерам, чтобы не готовить дома, ездят ужинать в рестораны. Не в дорогие и рекомендуемые туристам — самые обычные, где знают кухню и повара. Им не нужны неожиданности и сюрпризы, нужно то, к чему они привыкли и что любят.
Но пиво может многим заменить еду. Его называют жидким хлебом. Предупреждать о чрезмерном употреблении здесь неприлично. Хотя мне по долгу службы в господе приходилось. Пиво – святой напиток. Он и для утоления жажды, и для здоровья, и для настроения. Плзеньское пиво рекомендуют больным после операций в больницах. Как лекарство. Правда, всего пару бутылок, но кто бы из врачей знал, сколько больной его осилит. Сегодня в Чехии тысячи пивоварен — от самых известных в мире до маленьких, производящих пиво для своего ресторана или города. Домой святой напиток закупают ящиками или, в ожидании гостей, бочками. В разных районах страны популярно разное пиво. В Праге распространены «Крушовица», «Гамбринус», «Старопрамен». Самыми лучшими считают «Плзень» и «Будуайзер». Цены на пиво очень демократичные. Их поднимать боятся. Говорят, что правительство, посягнувшее на цену пива, сразу может идти в отставку. Народ ему этой не простит. Кстати, у меня часто спрашивают, есть ли в Омске настоящее чешское пиво. Я хоть и не особый специалист, но признаюсь: все, что здесь пробовала, было «произведено в Чехии» и стоило дорого, но рядом с чешским пивом не стояло.
Люди везде люди
Я часто думаю: если бы не случай, не приехала бы я в Семице, которые сегодня мне стали как родной дом, полюбила бы я вообще эту страну? Семичане утверждают, что в Праге народ более закрытый, на новые знакомства идут неохотно, столько друзей я бы там не нашла. Скорее всего это так и есть. Кто бы заботился в шумной Праге о моем произношении, кто бы ругал за плохой «рж» и «рш», кто бы обеспечивал литературой и чешскими фильмами. Чешскую культуру я для себя открывала с особым удовольствием. Ей характерны тонкий юмор, интеллигентность и удивительно трогательное отношение к человеческой судьбе. Нет там фильмов и книг с идеологической подоплекой – за исключением нескольких лет, когда у власти были коммунисты. История жизни отдельного обыкновенного человека с его недостатками и достоинствами интересна и без вплетения политических проблем.
К человеку там действительно отношение иное. Прежде всего потому, что их не так много и долгие века они жили под немцами, венграми, пытаясь сохранить свою самобытность и самосознание. Лучше отсидеться, переждать лихолетье, но выйти из всех передряг в том же составе, без людских потерь. Они живут намного дольше нас. Болеет восьмидесятилетний человек, его опекают врачи, держат под постоянным наблюдением, борются не за жизнь – за здоровье. Иного отношения чехи не знают, плохого не видели, потому свою медицину с удовольствием ругают.
Нельзя сказать, что они счастливы и всем довольны. Мне показалось, что процент одиноких и неустроенных примерно тот же, что и у нас. Только вот у нас это преимущественно женщины, а там большей частью мужчины. Женщины с мужчинами обращаются жестко. Одно время в парламенте даже начали поговаривать о том, что нужно разработать какие-то законы о защите мужчин в семье. Мол, женщины их сильно обижают, а при разводе ни с чем выгоняют из дома. Но, видимо, решили, что для мирового сообщества это станет темой для насмешек, и пока оставили затею.
Женщины и в самом деле замуж не торопятся, а пожив в семье, разочаровываются быстро и подают на развод. Вовсе не из-за того, что муж – пьяница и дебошир, просто одной лучше. Хватит получать от бывшего мужа ежемесячные алименты, к тому иметь состоятельного приятеля, который будет время от времени приходить, помогать, дарить подарки. И в доме порядок, и на душе покой. Не держатся там женщины за мужчин, что нашему русскому человеку, конечно, понять невозможно. За бывшим мужем остается незыблемое право обеспечивать детей, которых сейчас эмансипированные чешки рожают все реже.
На этом фоне особенно приятно видеть молодые пары, в глазах которых безошибочно узнается взаимная любовь или, наоборот, седеньких бабушек и дедушек, излучающих заботу друг о друге и гуляющих по парку неизменно за ручку.
Что меня еще очень удивило у наших братьев славян, так это их нежелание учиться. Им хватает получить профессию и с тем жить всю жизнь. Высшее образование их не привлекает. А зачем, рассуждают они, если на нормальную жизнь можно заработать и без него? В Семицах трактористы получают по сорок тысяч рублей, которых им хватает и на посиделки в господе, и на поездки в отпуск. Богатство там присутствует, но в глаза не бросается. У нас в господе среди завсегдатаев есть очень богатый человек. У него представительства фирмы в разных странах Европы. В свое время он перестал курить дорогие сигареты, чтобы быть наравне с людьми среднего класса, с которыми ему приходится пересекаться во время работы. В господу он приходит как все, предварительно снимая дома очень дорогие часы, подаренные коллегами на день рождения. Зачем отличаться от других дорогими штучками? А вот чаевые он неизменно оставляет большие. При этом рассчитываться подходит к барной стойке, один на один, чтобы для других, кто себе это позволить не может, укором не было.
Он себя комфортно чувствует среди обычных людей, дружит со многими из них, помогает. Мы хорошие друзья, ему нисколько не мешает, что я всего лишь пани господская и плюс к тому иностранка. Он приносит мне книги, которые ему очень нравятся, мы одной компанией с его двадцатилетней дочкой Яной ездим на золото. И с ней я могу поговорить практически обо всем. Она удивительно неизбалованный и милый человек. Мне с ней очень уютно и спокойно, хотя она заходит ко мне в господу не на пиво, а на сок.
Почти два года жизни в Семицах я поняла, что среди нашей российской сутолоки, борьбы за жизнь мне не хватало здешнего спокойствия, здешнего отношения к жизни и здешней красоты. Иногда вдруг захочется шума, иного общения, и я еду в Прагу на целый день встретиться со своими знакомыми, посидеть в ресторанчике, погулять по любимым улицам, а к вечеру поглядываю на часы. Электричка каждый час. Что там мои семичане делают? Может, вернуться пораньше…
Ирина КОСТИНА
