В подчинении у Алексея МОШНОВА и Евгения ТРУБАЧЕВА – около ста юристов.
Бросивший вызов российской экономике 2022-й год добавил немало работы и юристам, которым приходится лавировать между санкционной политикой и преследованием своих профессиональных интересов. Исключением не стала и АЛРОСА – отечественная группа алмазодобывающих компаний, на чью долю приходится 95% всех алмазов России и каждый четвертый в мире. Кстати, начальник правового управления АЛРОСА Алексей МОШНОВ и его заместитель Евгений ТРУБАЧЕВ – выходцы омской школы юристов, чьи кадры продолжают играть ключевую роль в законодательной и деловой жизни нашего региона и страны в целом. О своей карьере и современных бизнес-реалиях теперь уже столичные юристы рассказали обозревателю «Коммерческих Вестей» Анастасии ПАВЛОВОЙ.
– Алексей, Евгений, давайте сначала ознакомим читателей с вашими трудовыми путями.
Алексей МОШНОВ: – В Омске я успел поработать в двух ипостасях бизнес-юриста: сначала как инхаус-юрист в группе компаний Владимира СЕДЕЛЬНИКОВА (председатель совета директоров ЗАО «Сибирская консалтинговая компания», депутат Законодательного собрания Омской области), которому я, кстати, признателен за путевку в профессиональную жизнь, затем на базе юридической службы той же бизнес-группы создал с коллегами при поддержке Владимира Лукьяновича юридическую фирму как для обслуживания базового клиента, так и для работы с внешними заказчиками. Занимались очень разными делами, но в основном касающимися вопросами недвижимости и земельного права. В 2008 году понял, что достиг стеклянного потолка в карьере и смогу преодолеть его, только переехав в Москву, в чьем деловом центре находятся головные организации всех крупных российских компаний.
– Решились прямо в кризисный год.
А. М.: – Успел прыгнуть в последний вагон – переехал весной, а кризис случился в августе. Вполне вероятно, что в августе мои карьерные перспективы были бы куда менее оптимистичны. Начинал я в Москве работать в ПАО «РусГидро» – операторе большинства крупных российских гидроэлектростанций. Не могу, к слову, не отметить поддержку омского землячества: в то время в юридическом департаменте «РусГидро» работало достаточно много представителей нашей малой родины, в том числе непосредственно руководителем юридического департамента был омич Дмитрий УСТЮГОВ. Сразу скажу: никакого протекционизма и кумовства в этом плане не было и нет, в команду брали исключительно по уровню компетенции людей. Просто это говорит действительно о высокой квалификации омских юристов. В «РусГидро» я проработал два года, достаточно быстро поднявшись по корпоративной лестнице с позиции ведущего юрисконсульта до главного юрисконсульта, а затем исполняющего обязанности руководителя управления претензионно-исковой работы, иными словами, главного судебного юриста. В общем, в Омске я был директором юридической фирмы, а в Москве все пришлось начать буквально заново – с самой базовой ступеньки.
– Как складывалась карьера дальше?
А. М.: – В 2010-м часть нашей команды из «РусГидро» перешла работать в АЛРОСА. Я раньше всегда полагал, что дольше 3-5 лет задерживаться на одном месте не стоит, но работа здесь изменила мои взгляды, потому что даже в рамках одной компании можно заниматься очень разными направлениями. Сюда я пришел на должность руководителя отдела судебной защиты, то есть опять же главного судебного юриста. Потом случился интересный поворот: из московского офиса переехал в Якутию, в город Мирный – алмазную столицу. Там пять лет руководил командой якутских юристов – на тот момент это было 75% всех юристов группы компаний. В общем, это был для меня серьезный вызов, потому что несмотря на управленческий опыт, коллективом, состоящим из десятков людей, мне раньше руководить не доводилось. В 2018 году я вернулся в Москву, а через год компания доверила мне руководство всей юридической службой.
– А сколько у вас подчиненных сейчас?
А. М.: – Около 100 юристов – золотая сотня, как мне нравится нас называть. Хотя я не люблю слово «подчиненные». Да, я руководитель юридической службы и несу ответственность за всех своих сотрудников и результат их работы, но мы единая команда, и моя роль – не включать начальника, а помогать коллегам раскрыть их потенциал.
– Получается, снова уперлись в потолок?
А. М.: – Хороший вопрос. За эти годы наша команда реализовала много проектов развития и сумела вывести юридическую службу компании на новый уровень. И это не наше самомнение, это оценка со стороны топ-менеджмента компании и профессионального сообщества инхаус-юристов. Мы создали единый юридический центр, обслуживающий всю группу компаний, оптимизировали свои процессы, неплохо продвинулись в части автоматизации нашей работы. И да, честно говоря, я сейчас нахожусь в поиске ответов на то, какие проекты мне теперь интересны. Но мне есть чем заняться в компании, потому что генеральный директор – председатель правления АК «АЛРОСА» Павел МАРИНЫЧЕВ поставил перед юридической службой задачу реализовать проект по дебюрократизации бизнес-процессов группы компаний, а это выходит далеко за рамки чисто юридического функционала. В общем, стараюсь не стоять на месте.
– Евгений, давайте теперь про вашу карьеру.
Е. Т.: – Кстати, я не впервые появляюсь на страницах «Коммерческих Вестей»: в 2004 году, когда мы с Алексеем окончили Омский государственный университет имени Достоевского, моя фамилия оказалась в списке лучших выпускников юрфака.
– Вот видите, мы как в воду глядели.
Е. Т.: – Еще в 2003 году, когда я был студентом, меня пригласил к себе в ООО «АКФ «Стандар-Аудит» один из моих преподавателей – заведующий кафедрой государственного и муниципального права юридического факультета ОмГУ Александр КОСТЮКОВ. Три года я проработал у него налоговым юристом, а в 2006-м один из клиентов «Стандар-Аудита» переманил меня к себе, и я стал директором ООО «Агротара» – производства полипропиленовых мешков. Ушел оттуда меньше чем через год, к неудовольствию акционеров, поняв, что с такой занятостью не смогу закончить диссертацию – учился в аспирантуре. Параллельно занимался юридическим сопровождением группы компаний «Ралли Сибирь». Кстати, до сих пор дружу с этой командой, мы ежегодно вместе отдыхаем в Шерегеше и встречаемся, когда бываю в Омске. Также помогал решать юридические вопросы омскому предпринимателю Владимиру ДЬЯЧЕНКО, с ним я контакт потерял (сейчас это ИП и директор ООО «В-Сервис». – Прим. авт.). В 2009-м я защитил диссертацию по гражданскому праву в Томском государственном университете, получил ученую степень кандидата юридических наук. До 2011-го я продолжал в Омске заниматься юридическим сопровождением клиентов, но, как и Алексей, понял, что достиг своего потолка. Он и позвал меня в Москву. Как сейчас помню, перебрался в столицу 11 марта 2011 года, устроившись во внучатую компанию РЖД, которая занималась взысканием проблемных долгов.
– Долго там проработали?
Е. Т.: – Нет, уже через год по приглашению еще одного омича – Алексея МЕЛЬНИКОВА (тоже из списка лучших выпускников-юристов 2004 года — А.П.) – перешел в правовой блок «ИНТЕР РАО ЕЭС», где занимался договорной работой. Еще через год стал заместителем руководителя правового блока дочернего общества «ИНТЕР РАО ЕЭС», занимавшегося закупками для всей группы компаний. Через три месяца Алексей МОШНОВ переманил меня в АЛРОСА, перед тем как уехать в Мирный, в которой я занял место Алексея – главного судебного юриста. В 2019-м я стал заместителем Алексея.
– Нравится в компании?
Е. Т.: – Нравится тем, что это не монобизнес. Как я люблю говорить, занимаясь курированием всей традиционной работой юрблока: «Нас не проверяет только Роскосмос». И то не удивлюсь, если будут, потому что не исключаю, что однажды мы займемся и запуском спутников. У нас уже есть своя судоходная компания, своя авиакомпания, свои аэропорт и речные порты, добыча и транспортировка газа, добыча алмазов и их огранка, свои предприятия теплоснабжения, свой корпоративный университет и многое-многое другое.
А. М.: – И продажа ювелирных изделий! С брендовыми магазинами в Москве и Санкт-Петербурге.
Е. Т.: – Такой широкий спектр бизнесов не дает заскучать, прямо скажем. Каждый день что-то новое случается: когда-то хорошее, когда-то не очень. Приходится разбираться, а это всегда держит в тонусе.
– Даже не представляю, как можно столько всего знать и отслеживать.
Е. Т.: – Меня поначалу тоже это все сильно пугало. Но потом сработала годами известная мудрость: не боги горшки обжигают. Конечно, всегда найдется тот, кто лучше сделает работу, чем ты, но руководство компании ведь доверило ее выполнить именно тебе не просто так.
А. М.: – Думаю, не нужно бояться того, что кто-то разбирается в вопросе лучше, чем ты. За себя скажу, что абсолютное большинство задач, которые приходится решать нашей правовой службе, дается моей команде лучше, чем мне. Меня не пугают «звездные» члены коллектива, вообще-то именно они и куют наши общие успехи.
Е. Т: – Согласен, искусство делегирования нужно развивать.
– Кстати, как складывается ситуация с кадрами: сложно ли найти подходящих людей?
А. М.: – У нас много бывает вакансий, и мы достаточно долго ищем на них людей – от месяца до полугода, несмотря на то что в стране ежегодно выпускается огромное количество юристов. Людей с дипломами действительно много. А вот настоящих юристов – единицы.
– Настоящий юрист – он какой?
А. М.: – Наверное, разный применительно к разным видам деятельности. Я никогда не работал на госслужбе и не могу сказать, каков настоящий юрист в государственном органе или, допустим, в правоохранительной системе. Но что касается бизнес-юристов, тут для меня главный критерий такой: это должен быть человек, который не говорит бизнесу о том, что нельзя, а который вместе с бизнесом ищет ответ, как все-таки можно. То есть юрист в бизнесе должен четко понимать, какую бизнес-цель преследует заказчик, и находить юридически безопасные возможности ее достичь.
Е. Т.: – Разделяю точку зрения Алексея. Дополню: у настоящего бизнес-юриста должно быть гармоничное сочетание hard skills и soft skills. К хард скиллам относится, безусловно, знание права. Но мы понимаем, что с таким широким спектром деятельности, как у АЛРОСА, невозможно требовать от нового человека знания всех нужных нам отраслей. Поэтому к хард скиллам бизнес-юриста я бы скорее отнес умение быстро разобраться в том, чего вчера не знал, и научиться в этом ориентироваться. Еще одно основное качество члена нашей команды – природное, неостановимое профессиональное любопытство: когда ты исследуешь вопрос, на который тебе завтра нужно дать заключение, но не в состоянии остановиться этим заниматься, потому что тебе интересно. В моем представлении только так можно относиться к праву. Софт скиллы не менее важны. Все-таки мы рассматриваем наш департамент, как внутреннего консультанта, который работает по заказам наших бизнес-подразделений и выдает им удобный и полезный продукт. Мы боремся за своего заказчика! Поэтому крайне важна правильно выстроенная профессиональная коммуникация, умение нравиться заказчику, умение правильно понять, что на самом деле ему нужно даже тогда, когда он не может это нормально объяснить. Или, когда он объясняет, понять, что проблема лежит совершенно в другой плоскости. Как показывает практика, людям такое дается не сразу.
А. М.: – То, о чем говорит Евгений, для меня понятие «бизнес-юрист 2.0», мы не внутренние контролеры, а полноценные партнеры бизнеса. Следующая для нас ступенька в развитии – «бизнес-юрист 3.0», когда юрист в корпорации не должен сидеть и ждать, когда к нему придет бизнес с какой-то проблемой, а в идеале уметь прогнозировать появление рисков, сам приходя к бизнесу с опережающими решениями. И по результатам мониторинга изменений законодательства, других источников давать свои рекомендации по предотвращению возникших проблем. Юристы должны быть в курсе тенденций бизнеса, следить за новостями. Омским юристам рекомендую вот читать газету «Коммерческие Вести».
– Спасибо! И какие же у нас риски на повестке дня?
А. М.: – Ни для кого не секрет, что российская экономика сейчас работает в условиях экстраординарной санкционной нагрузки. В качестве ответа российского государства на международное давление в прошлом году появился достаточно большой массив чрезвычайного правового регулирования: в основном указы президента касались валютных операций, трансграничных расчетов, ограничений в отношениях с иностранными компаниями. Мы оказались перед фактом того, что регуляторика очень сильно меняется за счет этих двух массивов – иностранных санкций и российского антисанкционного законодательства, бизнес вынужден это учитывать и адаптироваться. Юристы здесь, конечно, играют очень активную роль.
Е. Т.: – Да, действительно, нам приходится серьезно погружаться в изучение иностранного санкционного законодательства: каждый новый пакет санкций отражается на бизнес-активности нашей группы компании.
Алексей МОШНОВ:
– Еще в феврале-марте прошлого года у нашей юридической службы не было таких сильных компетенций по санкционному регулированию зарубежных стран, какими обладают сейчас наши специалисты. Это один из основных принципов нашей работы – стараемся минимизировать работу с внешними консультантами, учитывая, что наша компания должна уметь решать юридические вопросы в той или иной области, возникающие на постоянной основе.
Е. Т.: – Санкции повлияли на многие процессы. Экстраординарное регулирование потребовало ввода новых процедур согласования очень многих трансграничных операций с правительственной комиссией по контролю за иностранными инвестициями. Мы освоили этот инструмент, подтянули внутренние компетенции. Даже внутрироссийское регулирование изобилует различными ограничениями. Подробности я вынужден оставить за скобками – это уважается даже государством, разрешившим публичным компаниям, каковой является АЛРОСА, не раскрывать информацию, которую мы раньше были обязаны делать публичной в соответствии с законами об акционерных обществах и рынке ценных бумаг.
– Читала, что АЛРОСА принимала активное участие в принятии поправок в Налоговый кодекс.
Е. Т.: – В Налоговом кодексе РФ есть пункты, да, которые написаны конкретно юристами нашего департамента – это отдельный предмет нашей гордости. Минфин еще до кризиса размышлял над мерами поддержки бизнеса, в частности, обнуления НДС для операций горнодобывающих компаний по продаже бриллиантов банкам и госфондам, а также освобождения от НДС при продаже банками бриллиантов физическим лицам. АЛРОСА плотно привлекалась к работе над этим законопроектом, который вступил в силу в 2022 году. Сейчас эта бизнес-модель развивается: как показывает статистика, физические лица используют бриллианты, благодаря освобождению от НДС, как инструменты для инвестиций, альтернативные драгоценным металлам и ценным бумагам. Мне кажется, АЛРОСА очень своевременно увидела этот запрос рынка.
– А сейчас какие вопросы у вас в проработке?
А. М.: – Один из самых острых вопросов, с виду технический, но затрагивающий очень много наших бизнес-процессов – вступление с 1 сентября в силу изменений законодательства относительно электронной цифровой подписи. Меняется сама структура подписания документов. Раньше сертификат ключа ЭЦП выдавался с указанием и организации, и конкретного сотрудника, использующего ЭЦП от ее имени. Теперь сертификат именной – на конкретного человека без привязки к представляемому юридическому лицу, в связи с чем необходимо при подписании электронного документа иметь машиночитаемую доверенность от организации-доверителя. Есть проблемы с технической реализацией нововведения – не все информационные системы обладают необходимым функционалом для подготовки машиночитаемой доверенности. Есть проблема с нотариальным удостоверением, когда доверенность требует нотариальной формы, а в крупных компаниях передоверие, предполагающее нотариальное заверение, обычная практика, не говоря уже о полномочиях, которые могут требовать нотариальной формы доверенности. Есть проблема с форматом полномочий такой доверенности, потому что реестр полномочий, который ведет Минцифры, больше ориентирован на взаимоотношение с государственными органами, а у нас ЭЦП широко используется во взаимоотношениях с контрагентами в В2В сегменте, для которого классификатор полномочий не разработан, в связи с чем сама «машиночитаемость» под большим вопросом. Многие договоры, которые мы подписываем при закупках на электронных торговых площадках, уже имеют безбумажную форму, соответственно, с их подписанием могут возникнуть проблемы. В общем, вопросов пока больше, чем ответов. Безусловно, продолжаем активно мониторить санкционный фон, скорее всего, санкции будут только ужесточаться. И как я уже говорил, нужно занимать проактивную позицию, вместе с бизнесом разрабатывать планы на случай реализации этих рисков.
Е. Т.: – Помимо тушения возникших неожиданно и ожидаемых пожаров, мы ведем классическую для бизнеса договорную и претензионно-исковую работу, сопровождаем корпоративную и экспертную часть. У нас большие планы по поводу бизнес-процессов и договорной работы, которые позволят облегчить жизнь юристов и повысить удовлетворенность бизнеса в части дебюрократизации. То есть, проекты развития, несмотря на происходящее, остаются в силе. Пару недель назад мы с Алексеем и другими нашими коллегами, прилетевшими из Якутии, посетили церемонию награждения юридических департаментов, проводившуюся журналом «Legal Insight» (журнал для юристов, обслуживающих крупный и средний бизнес. – Прим. авт.): АЛРОСА заняла второе место в номинации с большим количеством участников «Судебно-претензионная работа» и третье в номинации «Корпоративное сопровождение». При этом наши коллеги из смежного департамента – департамента по управлению недвижимостью – заняли в своей профильной номинации первое место.
– Поздравляю! Может, тогда расскажете о выигранных судебных процессах, которыми особо гордитесь?
Е. Т.: – В 2015 году мы участвовали в процессе, заявителем в котором была компания с иностранным капиталом «Петро-Хэхуа» (российская «дочка» китайской компании Haihua Industry Group, специализирующаяся на исследовании, разработке, производстве, реализации и обслуживании оборудования и материалов в нефтегазовой, горной, химической и строительной промышленности. – Прим. авт.) – я тогда был главным судебным юристом АЛРОСА. Удалось добиться прецедентного решения. Федеральная антимонопольная служба удовлетворила жалобу на компанию одного из участников закупки, признав незаконным установление ряда требований к участникам закупки. При этом компания устанавливает эти требования не в свободном режиме, а в соответствии с Федеральным законом № 223-ФЗ «О закупках товаров, работ, услуг отдельными видами юридических лиц». Говоря просто, ФАС придерживалась позиции, что установленные АЛРОСА требования сильно ограничивают конкуренцию, нужно пускать на торги всех, а дальше уже наказывать тех, кто окажется не в состоянии выполнить контракт. Конечно, мы считали это неправильным, отстаивая противоположную позицию: мы можем устанавливать дополнительные критерии, способные помочь нам выбрать победителя, в котором мы будем обоснованно уверены, что он выполнит контракт. Проиграли первые три инстанции, но нам удалось довести дело до Верховного Суда, что случается редко в российской практике – процесс широко освещался в прессе. Коллегия Верховного Суда поддержала нас, и вышло определение, действительно разъясняющее некоторые ключевые аспекты правоприменения в отношении закона о закупках. Эти разъяснения до сих пор широко применяются на практике – периодически вижу в решениях ссылки на нашу позицию. На самом деле я мог бы много еще чего рассказать, у нас выдающаяся судебная практика.
А. М.: – Я очень горжусь успешно внедренным в 2018-2020 годах проектом по централизации юридической службы. До этого юридическая служба АЛРОСА состояла из нескольких десятков разрозненных юридических отделов, некоторые – всего из одного-двух юристов. Конечно, уровень управляемости был не очень высокий, у юристов не было специализаций, и один и тот же человек мог смотреть целую пачку договоров, а на следующий день изучать сложные налоговые вопросы или вопросы по недвижимости. Абсолютно нормально, что специалист не может обладать компетенциями во всех сферах. Совокупность проблем привела к тому, что мы приняли решение о централизации – это в принципе тренд во всех крупных компаниях. Могу сказать, что в результате однозначно повысилась удовлетворенность наших внутренних клиентов по ежеквартальным вопросам (средняя оценка – стабильно больше 9 баллов из 10). Был и экономический эффект: затраты на юридическую службу сократились больше чем на 10%. Проще решается вопрос обучения и адаптации кадров, растет уровень компетенций сотрудников.
– Есть что-то, что вы хотели бы передать коллегам на малой родине?
А. М.: – Я бы хотел обратиться к будущим и начинающим юристам. У нас уже несколько лет действует программа стажировки студентов последних курсов и выпускников. Мы приглашаем на месяц в наше подразделение в Мирном. Многие приезжают в Новосибирск, где у нас большая договорная практика. Я считаю, очень полезно для молодых юристов посмотреть на то, как работает юридический департамент в крупной компании. В стенах университета такие знания получить нельзя. Несмотря на пятилетний опыт работы юристом в Омске, многие вопросы стали для меня открытием, когда я попал в большой юридический департамент в Москве – не было понимания бизнес-процессов внутри юридической службы, сложности документооборота. Многие выпускники, благодаря нашей программе стажировки, в том числе из Омска, уже успешно работают в нашей юридической службе, мы ими довольны. Качество подготовки студентов в ОмГУ остается на достаточно высоком уровне. Мне есть с чем сравнить: в основном на стажировку к нам приходят как раз сибиряки, омичи правда держат марку.
Е. Т.: – Полностью поддерживаю сказанное Алексеем. В Омске не единственный вуз выпускает юристов, но я рад, что классический университет по-прежнему предлагает юридическому рынку действительно «настоящих юристов», которых мы обсуждали. Коммерческие вузы в этом плане достойно конкурируют с ОмГУ. Очень здорово, что Омск остается одной из российских главных кузниц кадров. Я считаю, что мы можем и должны посоревноваться с другими регионами за призовое место в производстве юристов. Хочу пожелать родному городу успехов в этом важном и таком близком мне направлении. Уверен, что все получится.
Ранее интервью было доступно только в печатной версии газеты «Коммерческие вести» от 26 июля 2023 года.
