Местное ТВ сообщило, что в Омске напротив управления налоговой службы установят бюст Сергея ВИТТЕ. «Известный государственный деятель начала 20-го века, он способствовал бурному промышленному росту Российской империи, разработал и применил систему налогообложения, которая учитывала интересы экономического развития, – просветило зрителей Омское областное телевидение. – Предполагается, что появление памятного знака поспособствует сохранению исторического наследия, повышению уровня культуры и образования омичей».
Оно и верно: Сергей Юльевич оставил потомкам внушительный корпус воспоминаний, раздав всем сестрам по серьгам. Еще на заре карьеры, в бытность свою начальником эксплуатационного отдела Юго-Западных дорог, он немало насмотрелся на родные порядки. Одна из глав его воспоминаний называется «О железнодорожных королях». Там ВИТТЕ вспоминает, к примеру, как совершенно случайно выдвинулся в качестве маленького железнодорожного короля некто барон Штенгель.
А дело было так. Штенгель трудился инженером на Царскосельской дороге, когда министром путей сообщения был граф и богатейший человек Алексей Бобринский. В то время собирались строить Ростово-Владикавказскую дорогу и решали вопрос: кому дать концессию? Ни для кого не было секретом, что Александр II находился под сильнейшим влиянием своей будущей морганатической жены княгини Юрьевской, урожденной княжны Долгорукой. «Эта княжна Долгорукая не брезговала различными крупными подношениями, и вот она через Императора Александра II настаивала, чтобы дали концессию на постройку Ростово-Владикавказской дороги – не помню кому: или инженеру Фелькерзаму, или какому то другому железнодорожному концессионеру – чуть ли не Полякову», – прямодушно отмечает ВИТТЕ.
Надо отдать должное, Бобринский всячески этому сопротивлялся и, будучи в Царском, объяснил государю причину своего упорства: он считает «то лицо, которому предполагается дать концессию, человеком неблагонадежным, который много денег заберет к себе в карман, и что он считает невозможным так тратить государственные деньги». Император разругал Бобринского, но предложил ему, не медля, выбрать концессионера из честных людей. Отправившись на Царскосельский вокзал, Бобринский встретил ненароком инженера путей сообщения барона Штенгеля, которому министерство симпатизировало как профессионалу. В результате Бобринский написал государю, что представляет в качестве концессионера инженера Штенгеля. «Таким образом, – свидетельствует ВИТТЕ, –инженер Штенгель построил эту дорогу, нажив при этом большое состояние (не миллионы, но несколько сот тысяч рублей)».
Согласитесь, на современный российский взгляд, изумляют не те сотни тысяч, коими воспользовался профессионал Штенгель, а то, что дорога была построена. Глядя на бюст ВИТТЕ, стоящий перед зданием, где щелкают по клавишам государевы мытари, волей-неволей задумаешься, а какие воспоминания написал бы Сергей Юльевич, трудись он в России 21-го века.
