«КВ» продолжили серию встреч «без галстука» с чиновниками, руководителями судебных и правоохранительных органов, предпринимателями в новом формате «кухонных посиделок». В этот раз на кухне с «КВ» в непринужденной атмосфере за чашкой чаю о себе и своем предприятии рассказал генеральный директор ОмПО «Радиозавод имени А.С.Попова" Иван ПОЛЯКОВ, прилетевший в Омск буквально на пару дней (электронная публикация встречи была опубликована на сайте газеты «Коммерческие вести» 11 мая 2011 года в очень сокращенном виде).
— Иван Викторович, недавно вы сообщили о создании в Омске некоего фонда с большим уставным капиталом. Никакой другой информации о фонде нет. Что это за фонд?
— Вероятно, речь идет о Межгосударственной Корпорации Развития, которая была учреждена в Омске радиозаводом имени Попова и кыргызской корпорацией «АК-Марал». Цель — деятельность по развитию, поддержанию и внедрению высокотехнологичных проектов и продуктов, развитие программ военного и экономического сотрудничества в шести государствах ОДКБ (Организация договора о коллективной безопасности), ЕврАзЭС, бывших республиках Советского Союза. Уставный капитал Межгосударственной Корпорации Развития — сто миллионов рублей.
— Когда она была учреждена?
— 17 марта текущего года. В настоящий момент времени уже зарегистрирована эмиссия акций. Приоритетом в ее деятельности будет приобретение пакетов акций, участие в инновационных бизнесах как в Российской Федерации, так и в вышеуказанных странах. Поскольку, по нашему глубокому убеждению, интеллектуальный научный и промышленный потенциал, который сохранился в этих государствах, к огромному сожалению, используется далеко не всегда в полной мере.
— Уже есть покупки пакетов акций?
— Не так давно был приобретен контрольный пакет акций кыргызского радиозавода. В настоящий период времени закончены переговоры и приобретены контрольные пакеты акций еще в трех средних инновационных компаниях России: одна находится в Санкт-Петербурге, две — в Москве.
— Что это за компании?
— Разработческие компании: одна специализируется на высокотехнологичных решениях в телекоммуникационной области, другая специализируется на разработке беспилотных летательных аппаратов нового поколения, третья -на разработке микроэлектроники и современной элементной базы. Официально о создании Межгосударственной Корпорации Развития запланировано объявить 24 мая на 6-й Международной выставке вооружения и военной техники MILEX-2011 в Белоруссии в рамках заседания делового совета Межгосударственной комиссии по военно-экономическому сотрудничеству ОДКБ.
— За какую сумму приобретена доля в кыргызском радиозаводе?
— По рыночной стоимости — несколько миллионов долларов.
— Чем занимается ваш партнер по корпорации?
— У корпорации «Ак-Марал» достаточно дифференцированный бизнес: и промышленное производство, и обработка сельхозсырья, и проектирование, и строительство. Руководитель корпорации «Ак-Марал» Марат ШАРШЕКЕЕВ не так давно был избран президентом Торгово-промышленной палаты Кыргызской Республики. Мне кажется, это в достаточной степени характеризует и уровень бизнеса корпорации, и уровень ее руководителя, который также является членом совета директоров Межгосударственной Корпорации Развития.
— Как сильно изменился радиозавод имени Попова за девять лет вашего руководства?
— Все эти годы наша задача сводилась главным образом к тому, чтобы от лидера телекоммуникационного российского рынка перевести предприятие и коллектив в категорию лидера мирового рынка. Не знаю, кто чем занимался вокруг нас, а мы занимались именно этим. И нам удалось добиться внятных и зримых результатов. Недавно мы заказали проведение сравнительного анализа образцов техники связи, которые производим и поставляем в интересах российских вооруженных сил, и техники зарубежной. По всем принципиальным характеристикам техника радиозавода имени Попова превосходит аналоги, стоящие на вооружении США, ФРГ, Франции, Италии и Израиля.
— По каким характеристикам?
— Помехозащищенность, помехоустойчивость связи. Скорость передачи информации. Даже по массогабаритам. Мне самому всегда раньше казалось, что российская техника громоздка. Но мы по массогабаритным показателям, как выяснилось, имеем примерно одинаковые параметры. В силу конструктивных особенностей отличия государственных военных стандартов в каких-то случаях наша техника больше, в каких-то — меньше. Причем в ряде моментов наши стандарты требовательнее. Например, температурный режим, в котором должна работать техника для Российской Федерации, находится в коридоре от минус 50 градусов до плюс 50. Зарубежные аналоги имеют, как правило, температурную шкалу от минус 20 до плюс 80.
— Как сравнивали? По действующим образцам?
— По заявленным характеристикам. Они известны. Практика показывает, правда, что, как правило, заявляемые параметры сильно завышены. Когда мы сталкивались на других рынках с этой аппаратурой – в Казахстане, Киргизии, других государствах,то выяснялось, что, мягко говоря, их параметры оставляют желать лучшего. Поэтому мы недавно выступили с инициативой ввести процедуры и практику сравнительных испытаний всех существующих образцов военной техники, в том числе и перспективных, в условиях, максимально приближенных к боевым. В поле, в бою, в условиях реального включения систем радиоэлектронной борьбы. Мы готовы к этому. И конкурентоспособны как в России, так и за рубежом. Есть, правда, один параметр, по которому радиозавод имени Попова неконкурентоспособен, – это объем выдаваемых взяток.
— Вы специализируетесь на радиорелейной связи?
— Не только. Мы специализируемся на разработке и производстве радиорелейной, многонаправленной и подвижной связи.
— Типа транковой?
— И то, и другое, и третье. Защищенная инфраструктура связи и управления — это возможность быть гарантированным, что в нужный момент времени тебя не отключат, как это происходило в Ираке, Венесуэле, как это происходит в Ливии, где работали в том числе и французские телекоммуникационные решения. Это была ошибка КАДДАФИ, который покупал французские решения. Если бы он покупал наши решения, то у французов, которые являются участниками коалиции и бомбят, не было бы возможности лишить его инфокоммуникационной среды. Моя задача, чтобы такого не было у нас в Российской Федерации. И наш коллектив эту задачу решает.
-В России у вас конкуренты есть?
-Те сегменты рынков, в которых работаем мы, не пересекаются с сегментами других крупных российских предприятий. Но для нас представляют проблему псевдонациональные компании, которые привозят конструкторы из Тайваня или Китая, на коленке на кухне скручивают, клеят этикетки «маде ин Раша». Вот такого рода продукцию они пытаются поставить в комплексы вооружений. То есть продукцию, не прошедшую всего комплекса государственных и полевых испытаний. Наверное, используя главный аргумент, который у них есть.
— Взятки?
— Наверное. И где-то, локально, у них получается. Это представляет собой некоторую проблему, и по большому счету мы относим деятельность такого рода псевдопроизводителей к контрафактной. Есть же такие компании, которые пиратские диски переписывают. Но это не значит, что крупные компании должны перестать производить такие диски. Есть ведь и качество, и другие аспекты.
— Гражданскую продукцию делаете?
— У нас есть замечательные счетчики газа. С прошлого года начали сотрудничать с компанией «Мегафон» по созданию, разработке и поставке мобильных базовых станций (МБС) сети подвижной радиосвязи стандартов GSM / UMTS. То есть постоянно движемся вперед. Вопреки поднадоевшему тезису, что в России нет технологий и Россия это якобы отсталая страна, нефтяная, сырьевая, какая угодно. Поскольку это звучит часто, у меня, как у гражданина, возникает вопрос: нет ли в этомзамысла убедить вас, меня, моих детей в том, что наша страна отсталая. Кто, собственно, отсталый? Я?! Я не отсталый! Я делаю свою работу качественно. Делаю на мировом уровне. Об этом знают мои конкуренты мировые. И признают это. Это признают мои заказчики — Вооруженные силы Российской Федерации, силовые структуры, которые год от года приобретают все больше и больше образцов военной техники. Мы вот, например, сделали и начали продвигать инфокоммуникационную платформу, новый стандарт связи HPIP — Hybrid Public Intellectual Product (гибридный публичный интеллектуальный продукт). Азиатские инвесторы у нас выкупили права на продвижение в странах Азии за немалые деньги.
— За сколько?
— За 30 миллионов долларов.
— В чем преимущества вашего стандарта?
— Он безопаснее для человеческого организма, да и надежнее. В ряде публикаций его почему-то сравнивают со стандартом LTE, причем, не зная и не имея характеристик, о которых мы сегодня пока еще не говорим. И делаем это сознательно. Потому что глобальное продвижение этого стандарта начнется, по нашим оценкам, только года через два.
— Вы продали азиатским партнерам право продвижения, но продвижения чего? У вас этот стандарт запатентован?
— Вопрос патентования таких вещей — область деятельности очень тонкая. По нашему мнению, патентование как процесс имеет помимо защитного и обратную функцию. Теоретически через этот механизм возможны утечки. Поэтому мы подходим к этому вопросу творчески. Часть вещей мы обезопасили через заявки и оформление патентов в разных странах мира, а часть на данный момент времени вообще не нашла какого то закрепления ни в каких документах. Наше соглашение — фьючерсное дистрибуционное. Когда появятся, условно скажем, «железяки», инвесторы и будут заниматься продвижением.
— «Железяки» эти будете вы делать?
— Пока не решили. Может быть, и в Гонконге. Посмотрим.
— А зачем им продвигать этот стандарт?
— Очень просто: в Азии проживает две трети населения земного шара.
— Но они же охвачены уже каким-то другим стандартом?
— Наш стандарт перспективнее. Помимо экологичности и более высокой скорости его преимущество — большая емкость системы. Это про то, что в Новый год вы СМС отправить сейчас не можете. С нашим стандартом вы это сделаете без проблем. Система называется гибридной потому, что имеет свойство соединяться с имеющейся инфраструктурой, не требуя замены коммуникационного оборудования. Я не исключаю возможности абонентские терминалы различных стандартов интегрировать. Грубо говоря, какой бы у тебя телефон ни был – все будет работать. Телекоммуникационное оборудование замены, конечно, потребует, а коммуникационное скорее всего нет.
— Частота стандарта?
— Решение рассчитано на три диапазона частот.
— Одновременно?
— Нет. Вообще на три сегмента, один – в котором нас пытаются сравнивать с LTE, второй – более низкий диапазон от 300 мегагерц, который позволяет…
— Самый дальнобойный...
— Но не во всех, к сожалению, странах он является подходящим, потому что много систем специальной связи в этом диапазоне работают. Но система многовариантна.
— Вы возглавляете ассоциацию «Россия — Гонконг», такого рода ассоциации у Гонконга есть со многими странами, и раз в год в разных городах мира проводится съезд таких ассоциаций. Год назад в интервью «Коммерческим вестям» вы говорили, что предложили местом следующего съезда город Омск и они обещали подумать. Подумали?
— Недавно в Гонконге я повторил свое приглашение, адресованное представителям крупного гонконгского бизнеса и председателю гонконгской фондовой биржи. В отличие от предыдущего приглашения они все-таки заинтересовались, как можно до Омска из Гонконга долететь. В этой связи можно только надеяться, что скоро в Омске появится международный аэропорт, который будет в состоянии принимать регулярные рейсы из Гонконга, Нью-Йорка, Лондона и прочих городов мира.
— Можно, конечно, переименовать Омск в Нью-Васюки…
— Нужно просто взять и сделать. Опыт Сингапура и Гонконга говорит нам, что все возможно. 50 лет назад Сингапур изгнали из состава Малайзии за то, что там не могли урегулировать вопросы грязи, проституции, бандитизма, пиратства. И Ли Куан Ю, министр-наставник нынешний, покидал заседание парламента молодым руководителем, плача. Вы были когда-нибудь в Сингапуре? Я очень рекомендую туда съездить. Это живой пример того, как бывает. И с международными аэропортами, и с портами, и с проституцией, и с бандитизмом, с коррупцией — со всем тем, с чем можно справиться. Практически то же произошло в Гонконге. Поэтому нет ничего невозможного. Я не понимаю, чем Омск хуже Гонконга. Земли у нас больше, река у нас могучая, люди у нас замечательные.
— Сколько времени в прошлом году вы провели в Омске?
— Месяца три–четыре. На самолете раз сто, наверное, вылетал из Москвы до Омска и обратно.
— Перемещаясь из столицы в Омск, чувствуете ли разницу в темпах жизни?
— По моему глубокому ощущению разницы нет никакой, потому что большая часть времени руководителя, к которым я могу себя отнести, проходит не на свежем воздухе, не на яхте, не в горах на лыжах и не в шале, а в производственных помещениях. Я, честно говоря, не чувствую большой разницы, где эти помещения находятся: в Омске мы сейчас с вами сидим или в Москве. Как-то и в Москве мы с редактором «Коммерческих вестей» сидели несколько лет назад и так же разговаривали. Тогда вы меня спрашивали: как можно управлять заводом из Москвы? И я уже вам приводил пример, что никто не станет говорить, что г-н АБРАМОВИЧ был плохим губернатором для Чукотки. А сколько раз он в Анадыре бывал? Сегодня он там председатель Законодательного собрания. Крупный бизнесмен, человек, который бывает много где, но на Чукотке, прямо скажем, не часто. Но это же не влияет существенным образом на его работу и на жизнь тех людей, за которых он несет ответственность. И, насколько мне известно, несет эту ответственность достойно. Какие у нас в этой связи могут быть вопросы к его местонахождению? Он не справляется со своей работой? Он ее не организовал? Он что-то не доделал? Или кто-то может лучше? Давайте ставить так вопросы. Давайте говорить про работу. Зачем вам я каждый день на заводе? Мы, если будет необходимо, можем там встретиться раз в год, два раза в год, четыре раза.
— Вопрос, вообще-то, был не об этом, а о разнице в ощущениях жизни, ее стремительности, ее наполненности — в нашем городе и в столице.
— Мои ощущения жизни проходят в работе, общении с людьми, подчиненными, коллективом, коллегами, друзьями, партнерами. И мне все равно, в какой географической точке мира это происходит. Я могу сказать только одно — что Москва на сегодняшний день времени является достаточно удобным логистическим центром с точки зрения перемещения, как по стране, так и за ее пределами, не более. Москва не является в настоящий момент времени комфортным, удобным в инфраструктурном плане городом. Жить за городом там невозможно, потому что не сможешь ездить в город. Жить в центре тоже не очень здорово, потому что и воздуха нет, и куча других обстоятельств. В этой связи сказать, что этот мегаполис является прекрасным местом для проживания, у меня оснований нет. Количество солнечных дней в Омске больше чуть ли не в четыре раза. По каким параметрам Омск уступает той же Москве? Ну да — не хватает нам аэропорта, но мы надеемся — он будет. С хорошим активным трафиком.
— Денег здесь гораздо меньше, чем в Москве.
— Деньги имеют свойство текучести, приходить, уходить. Что такое меньше денег? Меньше у кого? Вот говорят, что деньги из России активно уходят за границу. Почему? Наверное, прежде всего потому, что здесь инвестклимат хуже. Потому, что там любой капиталист, получив миллион или миллиард, понимает, что может эти деньги конвертировать в заводы, в месторождения — неважно во что. Он, если придет в Мексику или Китай, его будут целовать во все места, и потенциальные рабочие тоже — просто за то, что он рабочие места создал, что дал возможность работать на шахте. Его будут на руках носить. Какие социальные нормы? Какие требования три месяца при сокращении осуществлять выплаты? О чем вы говорите! В Великобритании нет трудового законодательства. Вообще. Не-ту! Захотел — взял, захотел — выгнал. Знаете почему? Потому что работник самостоятелен. Он может работать, может не работать. Это его право. А у нас как? Принял – и все, попал. Я раб своего работника. А не он мой. Какой нормальный человек в условиях такой профсоюзной деятельности, такого трудового законодательства будет в нашей стране вкладывать деньги. При первой возможности схватит мешок и убежит. В мире есть Китай, есть Малайзия, Индонезия, Мексика – там куча народу, и все работать хотят, все кушать хотят. Есть работа — и ты уже кушаешь, и уже счастлив. Ты готов носить на руках того, кто тебе эти деньги дал. И в Мексике, и в Китае миллионные массы это понимают. Везде понимают. У нас не понимают. Потому что все вокруг – наше, все народное: наш газ, наша нефть! Не ваша! И не моя. А того собственника и тех акционеров, которые ее купили на законных основаниях. А если ваша — пожалуйста, назад национализируйте и вперед, ребята, с песней. На мировой рынок и торгуйте нефтью. Вы когда-нибудь торговали нефтью? Я — не торговал. Но я так понимаю, что наша страна, которая этим занимается, руководство страны в том числе лично, приезжая и договариваясь о чем-то, сталкивается с очень большими трудностями. Потому что выясняется: не так, в общем-то, это просто. Конечно, нефть сама течет. Но ее могут покупать, могут не покупать, могут у тебя, а могут не у тебя. И практика Советского Союза очень наглядно продемонстрировала, как можно сделать так, чтобы раз — и нет цены нефти. И нечего у вас, советские люди, теперь кушать. И как советское руководство умудрилось (Михаилу Сергеевичу, наверное, надо памятник ставить) половину населения не погубить в прямом смысле этого слова, я лично удивляюсь. Вы в Северной Корее были? Съездите. Посмотрите. Насладитесь воспоминаниями.
— Я прекрасно помню время советское...
— Была куча и масса обстоятельств, которые формировали ту ситуацию. Их миллион. Цены, конъюнктура, люди, уровень образования, огромные усилия, вложенные советским правительством, поколениями людей в то, чтобы создать что-то. Но это время ушло. Уже нет смысла говорить сейчас о несправедливости или справедливости разделения собственности или ресурсов, а есть смысл говорить, что есть конкретные обстоятельства сегодняшней нашей жизни. Вот мы с вами сегодня сидим, и только мы с вами можем решить, какой будет наша жизнь завтра. Ни Вася, ни Миша, ни Петя, ни Гриша, а мы с вами. Какой она будет у каждого из нас — такой или другой. Только мы можем решить, чего мы, собственно, хотим. Каждый на своем месте. Я — на заводе имени Попова, Марат Фаукатович — в газете «Коммерческие вести», вы – журналисты — в статье конкретной можете написать, что этот – гад, например, и земляной червяк, а этот не гад, — ваше право. Может, это повлияет на что-то, и скорее всего повлияет. На чьи-то решения, на суды, на чиновников. Ваша работа в этом. А моя — в этом. Так давайте работать. Зачем мы будем за всех говорить. За мир, за земной шар. Давайте отвечать прежде всего за себя.
