Отечественным фермерам нужна простая, дешевая и надежная техника. Именно такую мы и производим.
Созданный в 1909 году на базе механической мастерской по ремонту бурового и другого рабочего инструмента при Гидротехническом отделе Акмолинского переселенческого района Сибзавод на протяжении всего XX века последовательно рос из предприятия по изготовлению небольших партий простейших сельхозмашин в крупный завод с мощной производственной базой. Пережив немало перипетий по смене собственников и став в 2010 году ООО «СибзаводАгро», компания продолжает специализироваться на выпуске сельхозтехники и сельхозоборудования для ресурсосберегающего земледелия – сеялках, модульных посевных комплексах, пневматических посевных комплексах, культиваторах, боронах, прикатывающих гидрофицированных катках, навесного оборудования. Выручка предприятия за пандемийный 2020 год составила 786,6 млн. рублей. Директор по производству ООО «СибзаводАгро» Евгений НАУМОВ рассказал обозревателю «Коммерческих Вестей» Анастасии ПАВЛОВОЙ, как этого удалось добиться и чем будет жить компания в нынешние спецоперационные времена.
– Евгений Викторович, повлияла ли пандемия и сопутствующие ей ограничения на ваше производство?
– К счастью, нет. Сотрудники болели не массово. Единственное, до сих пор не можем попасть на сборочное производство в Кустанае к нашим контрагентам в Казахстане. Но мы продолжаем поддерживать деловые отношения онлайн, наша площадка там развивается, с пропуском продукции через границы у нас проблем ни разу за два года не возникло, все шло и идет своим чередом.
– Рада слышать. Я ознакомилась с вашим перечнем ассортимента, но расскажите, пожалуйста, в общих чертах, что за технику вы предлагаете.
– Мы занимаемся производством ресурсосберегающей прицепной сельхозтехники – противоэрозионной, посевной и почвообрабатывающей, кормозаготовительной. Она предназначена для степных, засушливых районов, в которых в полной мере проявляются ветровая и водная эрозии. Идея не нова: когда в 1950-х в Союзе были распаханы целинные залежные земли, впоследствии оказалось, что степные ветры выдувают плодородный слой и для обработки требуется специализированная техника. Проблемой очень серьезно занимались в Целинограде (нынешний Нур-Султан), в том числе выпускники омского сельскохозяйственного института. Мы до сих пор пользуемся теми лучшими наработками ученых. Почему эта техника именно ресурсосберегающая? По сути, посевной процесс выглядит так: за один проход наш агрегат выполняет все агротехнические мероприятия – культивацию, подрезку сорняков, формирование твердого влажного ложа для семян, непосредствено внесение семян на заданную глубину заделки и прикатывание. Сравните со строчным посевом: сначала нужно вспахать поле, затем заборонить и только потом засеять и прикатать (правда, последнее делают не все – это необходимо в особо засушливых районах), то есть совершить отдельные выходы техники в поле. По сути, мы помогаем фермерам перейти от традиционных технологий к современной бережной модели обращения с землей: почва подвергается минимальной механической обработке, что позволяет сберечь и рационально использовать ее влагу, повысить урожайность на 30%, а также сэкономить затраты труда и ГСМ, делая растениеводство управляемым, прогнозируемым и экономически эффективным. К тому же мы принимаем на себя гарантийные обязательства по изготовленной сельхозтехнике.
– Вы еще выпускаете модификации посевных пневматических комплексов – это что такое?
– Первый вариант модификации, как в классической сеялке, подразумевает реализацию прикатки на культиваторе, а второй – три агрегата: отдельно культиватор, отдельно бункер и отдельно прикатку. Культиватор и прикатку можно использовать впоследствии как самостоятельные машины. Впервые такую схему предложил канадский производитель сельхозтехники Bourgault, и мы взяли ее на вооружение, она импонирует и мне, и сельхозтоваропроизводителям.
– А сориентируете по объемам производства?
– Серийную сеялку «Омичку» мы в 2020-2021 гг. выпускали по 2400-2500 в год, посевных пневматических комплексов – около 10 штук. Пружинных борон выдаем около 50 в год, около 100 различных широкозахватных машин. В среднем ежегодно стабильно растем на 10-15%. Если говорить конкретно о широкозахватных боронах-мотыгах БМШ-15, то только за три месяца этого года мы уже изготовили 40 штук, хотя в прошлом за весь год 98.
– С чем связан такой всплеск спроса?
– Именно производство этой бороны было приостановлено в 1987 году, только недавно ее проект был восстановлен и изъят из небытия. Она выполняет простую, но важнейшую функцию – сохраняет влагу до посева, разрушая земляную корку, образовавшуюся на проталинах, уберегая от сноса плодородного слоя. Никакая другая машина так эффективно с этой задачей не справляется, что и объясняет ее популярность.
– Давайте про производственные площадки. Как выглядит структура компании?
– Основная площадка у нас в Омске, в Амурском поселке – здесь работает около 250 человек. В Ленинском районе мы арендуем около 5 тысяч кв. м – там 51 человек собирает широкозахватную технику. Разумеется, у нас существуют межцеховые кооперации. Сборочное производство, как я уже упомянул, в Кустанае – там около 25 человек. Есть обособленное подразделение в Волгограде – склады, торговые площадки, это наш основной пункт реализации. Волгоградская, Саратовская, Оренбургская области очень активно покупают нашу технику, плюс оттуда сервисно обслуживается Крым. В августе 2021-го мы купили Калачинский механический завод. Проблематичный актив – не спорю. Нам пришлось вложить около 50 млн. рублей только чтобы сохранить то немногое, что осталось от предприятия.
– Какие у вас планы на мехзавод?
– Он специализировался на производстве дезинфекционных установок Комарова (единственный на весь Советский Союз!), которые сейчас потеряли актуальность, вернее перестали быть рентабельными – очень дорогое лицензирование. На этой базе выпускались и продолжат выпускаться тракторные самосвальные прицепы на 4 т, 4,5 т и 6 т, кормораздатчики на 6 и 10 м. куб., прицепные жатки с шириной захвата на 7 и 9 м. Мы планируем модернизировать шасси прицепов, полуприцепов. Расширим линейку на этой основе тракторных прицепов (до 10 и 12 тонн), добавим к линейке кормораздатчиков кормосмесители (на 10 и 12 м куб.).
– А какие регионы вообще покупают вашу технику?
– Да вся Россия – от Крыма до Якутии. Степные районы есть почти по всей стране.
– Экспорт?
– Казахстан и Монголия.
– Планируете расширять географию поставок?
– Нам это не нужно. Отечественный автопарк бы обновить, который изношен на 60%. Десятилетиями хожу на одни и те же совещания с чиновниками, но это число, к сожалению, не меняется... Производителей самого ходового товара – сеялок – только в Омске десять. Но в прошлом году емкость рынка увеличилась до 8 тысяч сеялок. Ниша огромная, все вместе мы не в состоянии закрыть все потребности рынка. А ведь у нас в стране еще масса заброшенных земель! В Восточной Сибири, например, в которой проживает один человек на 3,5 кв. км. Как бы ни шел отток, рано или поздно все вернется на круги своя, людям понадобится еда, возникнет более острый запрос на продукцию животноводства. Учитывая, что в связи с текущей политической обстановкой, многие ретейлеры покинут страну, и обнажится место на полке – под более экологичные, естественные продукты без химических добавок. А производителям понадобятся обработанные земли.
– Об упомянутом вами регулярном росте в 10-15%. В 2020-м выручка предприятия прибавила аж 40%, а прибыль – 372%. Начала работать программа импортозамещения?
– Процесс начался еще раньше – в 2014 году после присоединения к России Крыма. До этого момента Росагролизинг отказывался работать с небольшими поставщиками сельхозтехники и оборудования, как правило сотрудничая с иностранными компаниями по контрактам на сотни миллионов долларов и евро. Отечественная техника считалась ими нерентабельной, неинтересной. Но в 2015-м ситуация изменилась кардинально: Росагролизингу запретили финансировать поставки импортной техники, запретили закупать технику и запасные части для нее в Украине. Как мы помним, Украина – хлеборобный край, житница Советского Союза, в котором промышленность развивалась очень активно: Симферопольский, Одесский заводы, Червона зирка (ныне Elvorti) занимали огромную долю на российском рынке сельхозтехники. Мне не хочется абсолютно злорадствовать, что все так сложилось – это были наши партнеры, мы активно взаимодействовали и нам сейчас тоже приходится искать обходные пути, чтобы замещать их запчасти, например, буквально пары дней нам не хватило, чтобы получить гидроцилиндры из Мелитополя.
– Понимаю. Но вам же это, если смотреть глобально, все равно пошло на пользу.
– Пока государство было занято взаимоотношениями с Украиной и Росагролизингом, закупленная за рубежом техника за несколько лет пришла в негодность. Какой бы прекрасной и качественной, надежной и функциональной она ни была, ее нужно ремонтировать – в этом плане сельхозтехника схожа с военной, это не легковой и даже не грузовой автомобиль. Говорят, что в среднем она способна служить семь лет, но я скажу, что на самом деле срок до ее первой серьезной поломки – три-четыре года. Плюс модификации со временем немного меняются. Итак, дилерские отделения иностранных предприятий существенно сократили свое присутствие в России – буквально до офисов в Москве, хотя до 2014 года их представительство можно было найти почти в любой области, включая Омскую. Существенно повысили сроки доставки запчастей – до 30-60 дней. С учетом сжатых сроков посевной в 10-15 дней, конечно, все это оказывалось серьезной проблемой. Нам буквально ничего не оставалось, как подобрать аналоги иностранных запчастей, чтобы отечественные аграрии элементарно могли работать. Потому что сагрегатировать импортный посевной комплекс с отечественным даже нового поколения трактором буквально невозможно – в силу несовместимости технологий. Обслуживать самостоятельно аппараты не получится – это позволено делать только сертифицированным специалистам. Подобных «легальных» механизаторов единицы по всей стране и работают они, как правило, в сервисных службах.
– А отечественные технологии сельхозтехники уступают импортным? Давайте только честно.
– Нет, абсолютно. И дело не в патриотизме, не в коммерции. Земля – абразив, достаточно жесткий материал, инструменты, призванные ее обрабатывать, неизбежно износятся спустя год, два, с этим совершенно ничего поделать нельзя. Только если импортный комплекс стоит 15-25 млн. рублей, то отечественный – примерно 8-13 млн. Нам на руку играет то, что все оставшиеся механизаторы привыкли именно к советской технике, а по ее лекалам мы и работаем. Они знают, как настраивать, ремонтировать, обкатывать такие машины.
– То есть мы откатываемся в советское прошлое?
– Да, но не вижу в этом ничего плохого. Отечественным фермерам нужна простая, дешевая и надежная техника. Именно такую мы и производим. Если у трактора будет работать хотя бы гидронасос, а у гидрораспределителя из трех секций в «Кировце» – хоть одна, а у этой секции – хоть одно положение... Все получится! Сеялка работает механически, и если с ней правильно обращаться, то с ней можно справиться в даже чуть ли не аварийном положении.. В любом случае благодаря этой мобильности есть очень высокая вероятность довести посевную до конца. Очень увеличился запрос на неходовые кормораздатчики на 6 м. куб. Это может означать только одно – восстанавливаются старые животноводческие базы.
– На вторичном рынке наверняка осталось еще много иностранных моделей. Когда примерно получится их выместить?
– Мне кажется, это как с японскими праворульными машинами – по всем прогнозам, они, спустя 35-40 лет их пребывания у нас, должны были скоро уйти с рынка, но и до сих пор их предостаточно! Процесс будет продолжаться довольно долго.
– Но вы ведь сами сказали, что машины довольно быстро изнашиваются.
– К нам часто в последние годы обращаются с запросами починить капризную импортную технику, заместить иностранные рабочие органы. Честно скажу: получается не всегда. Но мы наловчились делать, например, долота сеялок Amazone. Оригинал стоит 9,8 тысячи рублей, а наш аналог – 3 тысячи. В итоге весть о нас распространяется по сарафанному радио. Но сейчас, конечно, цены пришлось повысить – на 15-18%. Подобная деталь будет стоить уже 3,5 тысячи. Это еще щадящее повышение – у нас только расходники для плазменной резки выросли в цене в пять раз. Металл в целом сильно подорожал.
– Кстати, да, про ваше оборудование. Кроме ЧПУ-станков плазменной резки что используете?
– Листогибочные станки с ЧПУ, есть у нас собственный цех порошковой покраски методом полимеризации. Сейчас часть иностранных компаний, обслуживающих станки, временно ушла из страны по известным причинам, хотя только техобслуживание могло обходиться нам в сотни тысяч рублей.
– Как будете справляться?
– Либо искать замещение в Азии, либо замещать самим. На 85% мы уже локализовали производство. У нас довольно опытный конструкторский отдел, мы давно подбираем аналоги популярных моделей культиваторов и прочих деталей. Буквально все, что мы делаем, еще раз подчеркну, раза в три дешевле оригинала.
– Индивидуальные заказы ведь очень трудоемкие и дорогие?
– Учитывая, что мы делаем их к серийным машинам, нет, не настолько. Думаю, главная проблема в том, что последние 30 лет в России не развивалась гражданская промышленность – она не обрастала ни финансами, ни кадрами. В любом случае, я уверен, кооперационные связи будут налаживаться. Немецкие комплектующие прицепных и навесных жаток Schumacher перестали к нам поступать. Венгрия, Италия остановила поставки, мы попытались заместить их у российских производителей, но они перегружены аналогичными запросами, и мы свое получим с задержкой в несколько месяцев в лучшем случае. Но в Кемерове уже запланированы встречи по созданию собственной оснастки – используем момент, пока остались сведущие специалисты.
– Прочла, что у вас три патента: на высевающий аппарат, сошник и почвообрабатывающий каток.
– Да, мы пошли по максимально простому и продуктивному пути. Первое – это универсальная катушка, позволяющая высевать семена от 3,5 до 6 кг. Сошник используется для строчного посева – подходит тем, кто занимается озимыми и заинтересован в сохранении особо существенного объема влаги. Почвообрабатывающий каток работает в комплекте с сошником – он узколенточный и прикатывает именно ту часть почвы, которая стала мягкой. Мы не гонимся за патентами – скажу честно. На рынке очень много зарегистрированных новшеств, которые буквально ни разу не были произведены, эти идеи абсолютно нерабочие, хоть и любопытные. Я мыслю с точностью до наоборот: пусть это будет не оригинально, но будет работать, и мы сможем это продать. К нам обращались с предложениями использовать чужие патенты – кое-что мне приглянулось, но нынешняя обстановка не располагает к экспериментам.
– Нуждаетесь в субсидировании со стороны государства?
– Было бы не лишним, но отмечу, что все заработанные деньги мы вкладываем в производство, крайне осторожно обращаемся с кредитными линиями. Очень сильно выручает нас сотрудничество с лизинговыми компаниями.
– В нынешней обстановке фермерам не будет сложнее покупать вашу технику?
– У них будет больше возможностей заработать. Цена на зерно подскочила до 20 тысяч рублей за тонну.
-… Но и ввели эмбарго, касаемо того же Казахстана, например.
– Если будет перенасыщение на внутреннем рынке, уверен, что зерно рано или поздно начнет идти на экспорт. Цена на бирже в связи со спецоперацией в Украине доходила до исторических 400 долларов за тонну! Мясо и молоко тоже подорожают существенно в связи с уходом иностранных ретейлеров из страны. Фермерам на сбыт сырья вообще горит зеленый свет.
-… И вы последовательно, впоследствии, выиграете тоже, понятно. То есть сейчас главная проблема – кадры?
– Наверное. 30 лет страна не готовит квалифицированных рабочих, специалистов среднего звена для производства. К сожалению, эта проблема характерна не только для промышленности. Все образование стало коммерческим, что означает – большая часть дипломов не заслужена, а приобретена.
– Увидела в базе данных, что управляющим завода числится Кирилл Евгеньевич НАУМОВ. Ваш сын же?
– Да, я отвечаю за производство, а он за развитие, продажи, подбор нового оборудования, контроль его эксплуатации, новые технологии. На мой взгляд, он как раз ответственен за будущее предприятие, его прогресс.
– Резюмируем и спрогнозируем: за этот год получится вырасти на обычные 10-15%?
– Вряд ли. Год будет однозначно сложный для всех, только минимум к июню появится понимание новых логистических цепочек, новых взаимоотношений. Потребность в локализации заставит отечественных производителей меняться. Освободившийся персонал из зарубежных филиалов перетечет, думаю, как раз в промышленность, остро нуждающуюся в свежей крови. Уверен, все вернется на круги своя, все будет хорошо.
Ранее интервью было доступно только в печатной версии газеты «Коммерческие вести» от 13 апреля 2022 года.
