«Мы используем российское и турецкое сырье. Но последнее становится для нашего покупателя неподъемно дорогим. Думаю, будем уходить от него».
23 апреля 2020 года ушел из жизни известный омский предприниматель Борис Николаевич Наумов. Возглавившая одно из семейных предприятий – швейное производство под ТМ «Ермак» его дочь Ксения НАУМОВА рассказала обозревателю еженедельника «Коммерческие Вести» Анастасии ИЛЬЧЕНКО, почему продолжила семейный бизнес, о чем мечтала в детстве, о любимой работе в прокуратуре и успешном выходе предприятия на маркетплейсы.
– Ксения, вам было 8 лет, когда в семье появился первый бизнес. С 1988 года Борис Николаевич работал секретарем парткома завода подъемных машин, затем начальником цеха, а в 1992 году стал директором собственного предприятия «ЕрмакЗалогСервис». Материальное положение семьи в этот момент как-то изменилось?
– Я этого не чувствовала. Папа всегда много работал и мало находился дома, поэтому, наверное, и в финансовом плане у нас какой-то ощутимой разницы не произошло. Правда, после 3 класса родители перевели меня из государственной школы в частную, чтобы, пока родители работают, я была под присмотром. Вообще я росла самостоятельным ребенком, могла спокойно уйти гулять одна (в те времена это было обычным делом), разогреть макароны на плите. Частная школа, в которую перешла, находилась в шести остановках от дома, и уже через год я добиралась до нее самостоятельно.
– В какую частную школу вас отдали?
– «Возрождение». Она находилась в Нефтяниках, где мы жили. Ее сейчас уже нет.
– Ваши дети тоже учатся в частной школе?
– Верно, и по той же причине, чтобы весь день находиться под контролем. Тем более что я их одна воспитываю.
– Вы бывали у отца на работе?
– Конечно. Недалеко от нашего дома у него было пищевое производство. В советские времена там располагался «Комбинат школьного питания». Папа организовал в этом двухэтажном здании производство кондитерских изделий – пирожных, печенья, булочек, даже поставлял продукты для питания детей в школы. Хорошо помню, как приходила, чтобы проведать папу и взять корзиночку со сгущенкой (смеется). Сейчас это помещение уже занято другими предпринимателями. Но, кстати, первым папиным бизнесом были небольшие продуктовые ларьки. А затем он занялся ломбардной деятельностью. Папа очень хорошо в ней разбирался, даже был председателем Ассоциации ломбардов Омской области. У него на полках стояло очень много книг о металлах, камнях. Коллеги часто обращались к нему за советом. После школы я иногда помогала товароведам: взвешивала, проверяла изделия реактивами. Потом работала юристом в ломбардах.
– Почему вы продолжили именно швейный бизнес?
– Так получилось. Дело в том, что я еще со школы хотела стать учителем. Очень любила историю и обществознание, сама прошла по конкурсу на обществоведение, поступила на бюджет, но папа сказал, что регионоведение нигде не пригодится и нужно идти на юридический факультет. И я послушалась. Даже к моменту ухода папы я про предпринимательскую деятельность не думала, у меня не было мыслей, какой именно бизнес предпочесть. Тогда в моей жизни были абсолютно другие приоритеты – хотелось создавать семью, растить детей, быть женщиной, хозяйкой.
– Когда же появилась мысль стать предпринимателем?
– После службы в органах прокуратуры, которую я оставила за три года до ухода папы, я самостоятельно занималась юридической практикой. Представляла интересы в судах, оказывала юридические услуги. И в какой-то момент папа предложил заняться юридическими вопросами его предприятий. Ломбардную деятельность я уже знала неплохо, потому что время от времени мы с ним обсуждали юридические моменты, а производство не знала совсем. Папа предложил мне его возглавить, мы все оформили, но все-таки я скорее номинально там числилась. Он хотел увидеть интерес в моих глазах, но тогда его не было. А после его ухода все изменилось, у меня включился какой-то автопилот. Не стоял вопрос о закрытии бизнесов – было четкое понимание, что надо продолжать. Просто не было другого варианта развития событий.
– Почему вы ушли из прокуратуры?
– Тяжело было совмещать тот ритм работы с семьей. У меня уже росли двое детей, им требовалось внимание. И муж был не очень доволен.
– А вам нравилось там работать?
– Очень! Я служила на общем надзоре, где разноплановые задачи – от ЖКХ до бюджетного права, государственных, муниципальных заказов. Да и что уж скрывать, когда ты надеваешь китель, получаешь определенное чувство власти (смеется). Заходить в суд в гражданской одежде – совсем другие ощущения.
– Чем сегодняшнее швейное производство «Ермак» отличается от того, что развивал ваш отец?
– При папе весь бизнес входил в семейный холдинг. Сегодня все предприятия успешно функционируют, но параллельно. Ломбардами занимается мама. Это ее решение. Я взяла на себя швейное производство.
– «Ермак» был создан на базе цеха № 15 Завода подъемных машин. А откуда вообще на этом заводе появился подобный цех?
– Мне тоже это интересно! Данный цех специализировался на пошиве станковых рюкзаков для походов, которые достаточно сложны в исполнении. Папа оставил их как базу. Многие сотрудники, которые владели специальными знаниями, технологиями, перешли к нему. Затем цех стал выпускать дорожные сумки, городские, школьные, а с 2013 года предприятие освоило выпуск школьной формы.
– Что в ассортименте изменилось сейчас?
– Сегодня у меня многофункциональное производство. Мы можем делать все – от нижнего белья до головных уборов и верхней одежды. Сумки продолжаем выпускать, но основной доход дает школьная форма.
– Именно с ней вы вышли на маркетплейсы?
– Мы представляем там два направления – школьную форму и сумки. Успех нашей формы был удивителен даже для меня. Она у нас специфическая – шьем из клетки, а не однотонной ткани. Презентуем, показываем наши образцы, школы на родительских мероприятиях выбирают расцветку. У нас есть выставочные залы, куда родители с детьми приходят приобретать комплекты. Поскольку продукт специфический, у нас свой покупатель. И на маркетплейсы я вышла, чтобы продать то, что не могу реализовать сама. К моему удивлению, некоторые позиции попали в ТОП.
– Что значит попасть в ТОП? Что вам дают маркетплейсы?
– Если введете в поисковике «школьный жакет для девочки», то наш будет вторым. На маркетплейсах более широкая география продаж – вся Россия, и не только. У нас есть покупатели из Беларуси, например. Да, это товар сезонный, но работаем мы круглогодично. То, что продаем в сезон, производим 12 месяцев в году.
– Как вы оцениваете эффективность своей работы?
– Любой бизнесмен смотрит, во-первых, на прибыль, во-вторых, на проданные единицы товара, в-третьих, на кассовые чеки, т. е. сколько конкретно ко мне пришло покупателей. У нас средний кассовый чек из двух позиций (верх и низ) составляет около 4 тыс. рублей. И даже год, когда папа ушел из жизни, не стал провальным. Это был самый пик пандемии и закрытия общественных мест. Ломбарды попали под категорию, которая могла работать с определенными условиями, а на производстве мы начали изготавливать маски – средства первой необходимости – и тоже функционировали. К апрелю 80% продукции, которую нужно было реализовать в сезон июль – август, уже было готово. Выставочные залы у нас находятся в изолированных помещениях, поэтому мы не попали под ограничения, которые коснулись торговых центров.
– А что было со спросом?
– Он сохранился на обычном уровне, правда, мы не имели допуска на общешкольные собрания, где обычно показываем свою продукцию родителям будущих первоклашек. Но это не особенно повлияло на продажи. Оглядываясь сейчас на те события, думаю, что коронавирусные ограничения нам даже поспособствовали. Мы 2020 год в финансовом плане закончили не хуже 2019-го.
– У вас в Омске есть конкуренты?
– Конечно, правда, все работают на разных материалах. Мы используем российское и турецкое сырье. Но последнее становится для нашего покупателя неподъемно дорогим. Думаю, будем уходить от него.
– Чувствуется, что вы хорошо разбираетесь в экономике предприятия. Откуда к вам пришли эти знания?
– Сочту это за комплимент (улыбается). Никто меня этому не учил, я все осваивала в ходе работы – в том числе через ошибки. Наверняка я еще многого не умею. Конечно, определенные основы экономики нам давали на юрфаке. Но, если честно, я себя хорошим бизнесменом не считаю, мне еще расти и расти (смеется).
– В семье какие-то азы экономики объясняли?
– Мне давали определенную сумму и говорили: это на месяц. Хочешь джинсы – копи.
– И удавалось накопить на джинсы?
– Когда передо мной стоит цель, я, как правило, ее достигаю. Помню, как в 9 классе мне родители сказали, что на наряд на выпускной смогут выделить определенную сумму. Я походила по магазинам, поняла, то, что хочу, купить за эти средства не смогу, и стала искать, где купить ткань, где сшить, чтобы уложиться в нужную цифру. Пришлось и свои ежемесячные расходы урезать, чтобы точно хватило. Никто мне не раскладывал, как надо действовать в такой ситуации, все шло от практики. И со своими детьми я так же поступаю. Называю сумму, которую они могут потратить.
– Они с этим согласны?
– Не всегда (смеется). Но у нас в семье есть дисциплина. Мы с дочерями стабильно три раза в неделю по три часа занимаемся спортом. Мои дочери занимаются акробатикой. Старшая, которой 12 лет, уже посещает международные соревнования. Я сама с юности даю себе физическую нагрузку – кардио, силовые тренировки, йога.
– Каким из бизнесов Борис Николаевич с большим удовольствием занимался?
– Думаю, швейным производством. Это было одно из последних его начинаний. Кроме того, у папы было охранное предприятие, а последним он приобрел бизнес в сфере общепита. Это единственный проект отца, который мы закрыли, потому что не вытянули бы.
– В 90-е годы было сложно вести бизнес?
– Не только тогда. Даже в 2000 году было нападение на один из ломбардов. А в 2020 году выяснилось, что товаровед занималась мошенничеством. Для папы это было очень тяжело, именно в плане утраты доверия.
Если бы на момент ухода папы у меня было четкое понимание, что такое бизнес, скорее всего я бы испугалась и не взяла это на себя. В тот момент у меня произошло и расставание с мужем. И я от страха стала настолько бесстрашна, что практически не думала ни о чем, просто шла и делала.
– Что вам помогает продолжать заниматься бизнесом?
– Во-первых, светлый образ папы, во-вторых, желание хорошо жить и зарабатывать.
– Какое самое большое ваше достижение?
– Может быть, это звучит банально, но то, что я, физически слабая женщина, одна могу заработать на достойную жизнь для себя и своих детей. Думаю, папа мной гордится.
Ранее интервью было доступно только в печатной версии газеты «Коммерческие вести» от 24 апреля 2024 года.
Фото © Максим КАРМАЕВ.
