О русской модели управления — из уст автора одноименной книги Александра ПРОХОРОВА, в том числе в ответах на вопросы пытливых омских предпринимателей.
В гриль-баре «Елка &Шишки» после двухгодичного перерыва состоялась встреча омского Клуба читающих бизнесменов, организованная генеральным директором ООО «Маркетинговое агентство «Делфи», ведущей командных и стратегических сессий Евгенией КЛИМАНОВОЙ. В сентябре текущего года КЛИМАНОВА познакомилась с российским ученым, кандидатом экономических наук, доцентом кафедры управления Ярославского госуниверситета имени П.Г. Демидова Александром ПРОХОРОВЫМ. Он работал финансовым менеджером, директором по персоналу Ярославского шинного завода, заместителем гендиректора компании «Верхневолжскшина», заместителем гендиректора по развитию АО «Ярсантехмонтаж», а затем написал деловой бестселлер «Русская модель управления», которая переведена на английский и французский языки, асейчас переводится на китайский. ПРОХОРОВ читал лекции о специфике русского управления в США, Дании, Венгрии, продолжает этим заниматься на Родине.
«Всем, кто хочет понять, как устроено мышление людей в нашей стране – а это очень нужно лидерам, чтобы управлять людьми – книга «Русская модель управления» обязательна к прочтению. Я прочла ее лет семь назад и осталась под большим впечатлением. Познакомившись с Александром, не смогла не воспользоваться случаем, чтобы пригласить его на обсуждение его книги», – написала в своем телеграме-канале «Зрелость лидера» автор одноименной концепции Евгения КЛИМАНОВА.
По ее словам, книга уже обсуждалась в Клубе читающих бизнесменов в 2016 году (ее представляла президент Союза «Содружество парикмахеров и косметологов Омска и Омской области» Татьяна ЕРЕМЕНКО), причем это была «одной из самых жарких встреч»:
— Участники разошлись во мнении. Часть считала, что нет никакой русской модели, это все оправдания нашей лени и неэффективности. Другая часть говорила, что невозможно сравнивать европейцев и русских, ведь у нас по-разному устроены мозги.
Как я провел это лето
Встреча-2023 оказалась щедрой на вопросы автору. Несмотря на то, что, судя по поднятым рукам, книгу прочли примерно 80% аудитории, сначала он все же вкратце представил главные идеи своего труда, который он назвал «побочным продуктом своей работы в промышленности»:
— Идея национальной модели управления — вещь достаточно новая с исторический точки зрения. Дело в том, что традиционная теория управления, которой 120-130 лет, не предполагала никаких национальных моделей, она сложилась на базе практики в Северной Америке и отчасти в Западной Европе. До сих пор учебники по менеджменту во всем мире — это переводные или пересказанные толковые американские учебники про американскую привычную жизнь. Эта монолитная концепция только 50 лет назад дала трещину, когда выяснилось, что в мире есть более конкурентоспособные модели управления, например,в японском автомобилестроении. Потом пришлось признать, что есть еще русская модель управления, очень модная скандинавская, европейско-континентальная, арабская, китайская.
По словам ученого, процентов на 90 все эти модели управления схожи, только процентов 7-8 в них — национальный фактор. В русской модели управления — 18 особенностей. Причем истоки ее формирования скорее не исторические, а географические:
— Россия – страна северного земледелия, нигде так далеко на севере, как у нас, землю не пашут. По европейским понятиям условия нашего земледелия — экстремальные, у нас очень короткие сроки сельхозработ: четыре с половиной, максимум пять месяцев в году. Поэтому год разбит на две неравных части: короткое и деятельное лето, когда выполняется весь годовой объем работ, и долгая зима, когда одна задача – сохранить силу. Это сейчас в деревне есть работа зимой, но в средневековье не было электричества. Чтобы пережить зиму, нужно было ничего не делать. Вот такой жестокий естественный отбор в течение полтысячелетия мы проходили — выживали только те, кто мог весь годовой объем работ сжать в четыре с половиной месяца.
ПРОХОРОВ уверен, что именно этот ритм жизни оказал прямое влияние на русский стиль поведения: мы-де работаем в авральном режиме, студентыпишут диплом задве последних недели, строители выдают половину программы за последние два месяца, точно так же государство проводит реформы — рынок, который нужно создавать 200 лет, у нас появляется меньше, чем за десятилетие.
Чем же заняться в те семь-восемь месяцев вынужденного простоя? Русские загружают мозги. Рождается наш богатый фольклор: длинные и сложные сказки, песни. В XIX веке в России появляется прослойка образованных людей, умеющих читать и писать, и русская литература становится самой заметной в Европе:
— А что еще зимой делать? Отсюда склонность русских к наукам и искусству, потому что есть временной ресурс докапываться до истин, вспоминать, почему, что и как. Отсюда же свойственная русским способность подолгу ничего не делать: надо лежать на полатях, на печи и поберечь энергию, потому что если вы будете много ходить, что-то делать, активничать, вы потратите больше энергии, больше съедите еды, и вам не хватит ее до весны. А вот уже летом тому же самому человеку придется быть трудоголиком, мобилизовать все свои силы.
ПРОХОРОВ уточнил, что герои русского фольклора никогда не тренируются годами, учась и вырабатывая нужные качества. Наш вариант — ухватить Жар-птицу за хвост, поймать щуку, оседлать Конька-Горбунка:
— У каждого русского после 500-летнего естественного отбора в голове два жестких диска — с программой ленивого существования на зиму и отчаянной работы на лето. Когда эти люди вышли из деревень, создали государство, система управления с этими двумя программами поведения неизбежно перекочевала в государственные кадры. Русская модель управления периодически переходит из «летнего» режима в «зимний», из стабильного, застойного состояния в режим нестабильный.
Стабильная нестабильность
В 2022 году закончился период путинской стабильности. До этого был брежневский застой,застойные годы при Николае II, Николае I, XVII век, годы правленияпервых Романовых. Противоположные по смыслу периоды, периодыпреобразований — реформыИвана Грозного, модернизацияпри Петре I, большевистская революция, индустриализация, коллективизация Ленина и Сталина, демократические реформы при Ельцине влихие 1990-е. Новая нестабильность наступает сейчас:
— И те, и другие периоды нужны, у них просто разные задачи. Когда один период исчерпал себя, он неизбежно сменяется другим.
Для стабильных периодов характерно подавление конкуренции. ПРОХОРОВ напомнил, как в путинскую стабильность были национализированы частные телеканалы и газеты с журналами. Потом ушла конкуренция из политики: сначала перестали избирать мэров, потом губернаторов, потом в думы всех уровней стали подаваться партийные списки. Затем, как следствие, ушла конкуренция из экономики: в начале 2000-го года 30% предприятий были государственными, 70% — частными. Теперь — с точностью до наоборот. Конкуренция ушла из шоу-бизнеса, кинематографа и так далее:
— В застойный период преобразования невозможны. Даже если задуманы серьезные реформы, они сводятся лишь к «косметике». Вспомните реформу правоохранительных органов — только переименовали милицию в полицию, больше ничего сделать не смогли. Ничего не вышло в путинскую стабильность и с реформой образования. В брежневские застойные годы было три попытки провести коренныехозяйственные реформы — переименовали отчетные показатели, но реально ничего не изменилось. Николай I три раза пытался отменить крепостное право: создавал секретные комитеты, писал полный пакет законов втайне. Но ни к каким действиям это не привело. Реформы возможны только в нестабильный период!
Система управления в застойный период становится мягкой: за плохую работу не наказывают, не увольняют. «Прости меня сегодня, а я прощу тебя завтра»:
— Изобретен специальный русский вид наказания без наказания — выговор. Когда я читаю лекции иностранцам, они меня не понимают. «В чем наказание-то?». Человеку объяснили, что он неправильно поступил. «Это понятно, а наказание-то в чем?!» До них не доходит, что бывает преступление без наказания! А на самом деле это выгодно и удобно: сегодня я не обратил внимание на косяк начальника, а завтра он простил мне прогул. В застойный период если и увольняют, то только за нелояльность. Кого из министров во времена путинской стабильности уволили за плохую работу? Никого, только за нелояльность. Даже самые вопиющие косяки прощаются, скажем, Газпрому. В 2008 год у него было второе-третье место в мире по капитализации. Была поставлена задача занять первое место, выйти на капитализацию в триллион долларов. Но Алексей МИЛЛЕРс правлением доказывал, что никакой сланцевой революции нет, это провокация для понижения цен. В итоге сланцевая революция все-таки свершилась, Газпром потерял часть рынков, капитализация упала до 60 миллиардов, компания с трудом вошла в первую сотню корпораций. Все мы на этом деле потеряли, но МИЛЛЕР наказан не был.
Похожее, по словам ПРОХОРОВА, имело место и при Брежневе. А Николай I и вовсе «получал физическое удовольствие от того, что прощал косячных начальников, хвастал этим, и министры при нем сидели, пока не помрут».Для карьеристов такой период — черная полоса:
— В брежневское время человек заканчивал институт, становился сотрудником, потом начальником отдела и уходил на пенсию — всего две ступеньки за трудовой путь. При царях и на одну ступеньку взобраться было проблематично — только долгожители могли рассчитыватьна серьезный статус. В Политбюро ЦК КПСС были дряхлые, несчастные, уже ничего не соображавшие, совершенно неадекватные старики, которым глубоко за 80.
Однако в застойный период материальное благосостояние население неминуемо улучшается:
— Страна для себя больших задач не ставит и не мешает воровать. Ворует кто карманами, кто мешками, кто вагонами, кто выводит целые отрасли в офшор. Но богатеют так или иначе все. Эти времена вспоминаются с тоской. Когда ПУТИН стал премьером, на 1 января 2000 года средняя зарплата в России была 93 доллара, а в начале 2014 года — 980 долларов. То есть за 14 лет в 10 с половиной раз повысилась средняя зарплата — мы это съели, даже не заметили. А ведь это один из мировых рекордов обогащения,кручебыло только в Китае при Сяопине.
В нестабильные же периоды поощряются и даже насаждаются конкурентные отношения:
— С чего начались ельцинскиереформы? Свободные цены, свободные средства массовой информации, конкуренция в политике, в экономике, в кино, в шоу-бизнесе, везде. Тех, кто не хотел конкурировать и остаться на госзаказе, насильно приватизировали и заставили выйти на рынок, самим искать себе поставщиков и потребителей. Ожесточеннейшая же конкуренция, несмотря на плановую экономику, была при Сталине: конкуренция за выживание, за процент выполнения плана, освоение мощностей. Предприниматели, которые не справлялись, подвергались агрессии. Когда я работал директором по персоналу на Ярославском шинном заводе, генеральный директор задумал сделать портретную галерею бывших генеральных директоров. Выяснилось, что с 1936-го по 1941-й год сменилось восемь директоров. Одному повезло — он умер довольно молодым своей смертью. Остальные были репрессированы за невыполнение плана, неосвоение мощностей. Кого-то расстреляли по приговору, кто-то сам умер в заключении. Это типичная ситуация была: конкуренция за выживание более жестокая, чем рыночная.
Петр I впервые ввел конкуренцию в кадровую работу: до него все должности принадлежали конкретным фамилиям — когда человек уходил на повышение или умирал, его место занимал не способный к работе человек, а просто человек из того же боярского рода. То есть возможностей для индивидуального построения карьеры не существовало в принципе. Петр I ввел 14-ступенчатую табель о рангах, благодаря которой знатность определялась по выслуге:
— Сейчас в тех отраслях, которые раньше вступили в нестабильный период, прослеживается конкуренция. Первыми в него вступили вооруженные силы: появилась конкуренция между Министерством обороны, ЧВК «Вагнер», кадыровцами, частными военными компаниями других систем. Дальше конкуренция распространится на политику, это неизбежно.
В нестабильный период появляются социальные лифты — становится легко сделать карьеру, прорваться к влиянию, популярности, к должностям:
— В 1990-е кто стал олигархами? Министры? Отнюдь, третьи секретари райкомов, спекулянты, которые джинсами торговали в переходах. В кабинет Сталина заходили директора заводов, а выходили народными комиссарами. Первое правительство советской республики никем до этого не руководило, это были подпольщики, мигранты, порой даже без высшего образования. Самый невиданно мощный социальный лифт был при Иване Грозном — опричнина.
По словам ПРОХОРОВА, в современной нам России тоже будет просто построить карьеру — хоть в науке, хоть в искусстве, хоть в бизнесе. По идее должно и расти значение идеологии, которая как в эпоху гражданских войн, способна ссорить коллег, друзей и родственников. Однако ПРОХОРОВ считает, что советское время отбило у русских к ней тягу. Лишнее тому доказательство — бесплодные попытки расшатать систему и поднять бунт справа и слева:
— В нестабильный период ужесточаются наказания. За то, за что раньше объявляли выговор, сейчас увольняют с работы. За то, за что раньше увольняли, сейчас сажают. При Ельцине, который всего восемь лет был президентом, сменилось пять премьер-министров, министры вылетали один за другим. Сейчас только-только наступает нестабильный период, а уже сколько посадок! При Петре I были жесточайшие наказания, при Сталине сколько сидело или было расстреляно, при Иване Грозном вообще вся знать сменилась, фактически элита была истреблена.
Однако параллельно увеличивается и размах поощрений:
— При Ленине и Сталине делались головокружительные карьеры. Петр I давал на интересные проекты землю и людей. Богатства выдавались незнакомцам под обещания! Спрашивали за воплощение жестко, да. Не запустил обещанный завод — наказан, запустил — все, ты собственник завода! Опричнина — вообще узаконенный грабеж. Но всех, конечно, перещеголяли лихие 1990-е — государственную собственность раздали красным директорам за считанные годы, чтобы не допустить возвращения к власти коммунистов. Сейчас мы уже видим примеры вознаграждения за хорошую службу: имущество зарубежных корпораций, которые ушли из России, отдаются за сущие копейки, за проценты от стоимости, в руки верных людей, которые хорошо себя зарекомендовали в глазах администрации президента. Дальше будет только круче.
Также для этого времени характерно ускоренное обновление кадров, ротация, перерасход ресурсов. Если производятся изменения в экономике — серьезно падает ВВП. Если страна ведет боевые действия — гибнет много ее граждан. Реформирование государственного строя чревато потерей территорий. Все это плата за задержку реформ.
ПРОХОРОВ также порассуждал о характере управления:
— В России традиционный суд не по закону, а по совести. Важен контекст момента. Скажем, студент не пошел на занятия. Если это семестр, то ладно. Если это сессия, то он дурак. Крестьянин спит по девять часов в сутки. Если это зима, то он молодец. А если лето, то он преступник. То, что хорошо в нестабильный период, преступно в стабильный и наоборот. Продал кому-то что-то с повышением цены в брежневский период — преступник по уголовной статье. Сделал то же самое в 1990-е — молодец, предприниматель. В таких условиях навязать единый правовой подход, прописать в законах, что хорошо, а что плохо — невозможно. Если мы будем жить по таким законам, то не сможем прыгать из застоя в реформы, из реформ в застой. Поэтому закон у нас всегда носил подчиненный, факультативный характер и всерьез его никто не принимал.
Так уникальна ли Россия?
С остальными особенностями русской модели управления можно ознакомиться в книге. Ее автор затем стал отвечать на вопросы аудитории. Евгения КЛИМАНОВА поинтересовалась, актуален ли для нас сейчас необычайно модный года три-четыре назад бирюзовый стиль управления, предполагающий свободу и самоорганизацию сотрудников. ПРОХОРОВ объяснил, что все зависит от степени зрелости коллектива. Для примитивных в плане технологий отраслей вроде угледобычи необходим авторитарный стиль управления. Отрасли по мере усложнения уже используют патерналистский стиль, демократический и либеральный — уместный в творческих сферах:
— В России маятниковый менеджмент — русские плохо работают в крупносерийных массовых производствах. Нам трудно с одинаковым тактом конвейера изо дня в день 365 дней в году выдавать одну и ту же продукцию одинакового качества. Поэтому в России серийное производство будет падать. Нам нужны проекты с краткосрочным горизонтом планирования: спутник, например, запустить, что-то изобрести на коленке. Наши айтишники, наши музыканты, наши балетные труппы — это мировой бренд.Доля бирюзовых организаций в России должна быть выше, чем в среднем по миру, потому что структура наших отраслей другая, у нас больше креативных работ. Но из-за того, что мы за последние полтора года отделились от 60% мира и идем в мировую глобализацию только через Восток, у нас приходится воссоздавать те отрасли, которые вообще у нас неконкурентоспособны. Идем назад в советскую структуру экономики: будет расти количество промышленных рабочих, простых инженеров, доля креатива будет уменьшаться. Соответственно, возвращается назад советское управление — цеховое, с планерками. Но изоляция все равно не сможет длиться долго.
ПРОХОРОВ добавил, что строить долгосрочные стратегии сейчас невозможно:
— Сейчас время оппортунистов. Не надейтесь, что найдете стратегию, которая будет вас кормить. Нет лучше стратегии, чем ежеминутно клевать по зернышку, смотреть, куда можно втиснуться, какой кусок рынка получить. Просто внимательно смотрите по сторонам, впитывайте чужой опыт, следите за тем, что происходит вокруг вашей отрасли. Не бойтесь продавать активность в своей отрасли и уходить в более выгодные, не бойтесь уходить в другие регионы. В период нестабильности выживают мобильные — не только в сфере бизнеса, но и в найме. Последние 20 лет доход человека — и предпринимателя, и наемного сотрудника — на 80% определяется не его трудовыми усилиями, а отраслью и регионом, в котором он работает. В четыре раза выгоднее вложить силы не в карьеру на своем рабочем месте, а в перевод своих активов в другую отрасль, переезд в другой район.
Ретейлер и девелопер (ТД «Шкуренко», «Низкоцен», «Победа», SPAR, «Дарим Вкус», Inmart, «Регионпиво», «Скуратов кофе», «Паркфитнес», сеть «Электро» и т.д.) Виктор ШКУРЕНКО задал вопрос, как при одном и том же президенте могут быть и застойный, и нестабильный периоды. ПРОХОРОВ парировал — то же самое было и при Хрущеве:
— По мере технического и социального прогресса длительность периодов стабильности и
нестабильности сокращается. Если раньше за период стабильности обычно успевало вырастидва-три поколения, то сейчас люди слишком долго живут. То, что при ПУТИНЕ начинается период нестабильности, говорит о том, что дело не в личности управленца.Просто маятник дошел до точки, начинается движение в другую сторону, и его не остановить: задачи периода стабильности выполнены, страна ждет перемен.Смена периодов стабильности и нестабильности ни от кого не зависит — это модель нашей жизни, экономики, государства, культуры, менталитета. Но как долго задержится или ускорится тот или иной период уже однозначно зависит от персоналий: психические особенности Михаила Горбачева, Сталина, Ивана Грозного сильно сдвигали сроки. Но чем дольше предотвращают наступление очередного периода, тем резче он пойдет обратно с большей разрушительностью. Большевики так успешно задерживали наступление очередного периода нестабильности, что он при Ельцине приобрел просто обвальный характер.
ПРОХОРОВ добавил, что внутри отдельных предприятий и учреждений тоже можно проследить периоды стабильности и нестабильности. Недаром при новом руководстве, новом собственнике плохо работавшая компания, потерявшая рынок, после ротации кадров и структурирования активов, порой переживает второе рождение. Затем предприниматель, который ввел организацию в период стабильности, передает управление в руки исполнительного директора, а затем цикл повторяется. Ученый добавил, что и в жизни любого человека наблюдаются такие периоды: когда он долгое время тянет лямку, а потом за очень краткий период переживает судьбоносные перемены.
С критикой теории русской модели управления выступил основатель сети аптек «Биомедсервис» Олег МИРОШНИК — по его мнению, в периоды условных стабильности и нестабильности можно заложить какие угодно, спорные в своей сущности явления:
— Общие механизмы нестабильности во времена Ивана Грозного, в революцию и сейчас совершенно разные. Да, наверняка есть общее, но вы не раскрываете движущие силы. Каждый тезис, вами выдвигаемый, может быть оспорен. Россия сама вступила на путь противоречия с международными структурами.
ПРОХОРОВ пояснил, что Россия не единственная страна, где одной из осевых точек общественного мнения является убеждение, что весь мир хочет ее поглотить. Среди них, например, Монголия и Испания. Ученый подчеркнул, что хваленые олигархи нашей страны вовсе не имеют политической власти, как принято думать, им просто позволяют оставаться богатыми, но люди в погонах не дремлют. Истории же назначения в нашей стране руководителей, чьи кандидатуры согласовывались в других государствах, благополучно завершились во времена татаро-монгольского ига — с тех пор мы гораздо самостоятельнее в выборе своего пути, несмотря на все инсинуации.
Владелец кофейни-обжарочной «Кофейнер» Олег ДАУТОВ задумался: разве иностранцам, уже знакомым с русской моделью управления, не следовало бы не давить на нас своими санкциями? Ведь они знают, что мы, условно говоря, забираемся возлежать на печи только если нам ничто не угрожает, а в случае стресса, напротив, вызывающе для всех эффективно мобилизуемся. ПРОХОРОВ заявил, что вопрос о том, какая страна «победит» после второй мировой войны не стоит:
— Логика XX века — «стенка на стенку» — больше не работает. Испанцы думали, что их хотят сожрать, но открывшись миру, вдруг поняли, что никому они и не сдались. С японцами то же самое.
Модератор КЛИМАНОВА попросила перевести дискуссию в область бизнеса, и ПРОХОРОВ согласился:
— Конечно, при наступлении нестабильного периода бизнес меняет правила, переходит на новый уровень развития. Сталин, например, втащил страну в нестабильность, разрушил сельское хозяйство, но при этом у нас появилась достаточно объемная промышленность. Понимаете, мир сильно изменился и сами русские очень сильно изменились, мы вообще пластичный народ. В1972-м году вышел советский фильм о реальной ситуации в Великой Отечественной войне, когда пленные советские танкисты угоняют танк у немцев, борются, но в итоге погибают. Лет пять назад вышел фильм с Александром Петровым «Т-34», в котором пленные советские танкисты тоже угоняют немецкий танк, но чудесным образом выживают, все спасаются. Насколько изменился наш менталитет! Раньше мы полагали, что своей героической смертью мы показываем готовность умереть за правое дело, что наша страна обречена на победу. Сейчас такое уже не работает: если кто-то погиб ради общего дела — это не хэппи-энд.
Владелица омской сети магазинов кофе и чая Vintage Елена КАЛЬЧЕНКО спросила, как переживут нестабильные времена «семейные» компании. «Мы не только про деньги, но и про миссию, про ценности, про смыслы, я живу на более высоком осознанном уровне», — скромно призналась предпринимательница.
— У вас есть законное право отказаться от возможностей для экспансии, которые дает вам нестабильный период. В этом случае вы ограничиваете свой рост, но вы можете сосредоточиться, если правильно выбрали нишу, на сохранении своей линии. Главный вопрос — удержите ли вы персонал. Уваших сотрудников ведь тоже появляются возможности: они понимают, что ваш бизнес не может платить им больше, давать карьерные перспективы. Если вы отказываетесь от возможного роста, вы автоматически избавляетесь от людей, которые хотят расти, — ответил ПРОХОРОВ. — В1990-е годы 40% граждан нашей страны потерялине то что работу — профессию! Я занимался кадровой работой, адски сложно было удержать людей, имеющих нужную рынку квалификацию, — они постоянно перебегали с места на место. Обзаводитесь своим персоналом, пускай попереженятся друг с другом, заведут детей, племянников. Возможно, это не самый амбициозный способ ведения бизнеса, но он работает.
Спикер сделал акцент на том, что население всенепременно и неуклонно будет беднеть, поэтому сотрудники, прежде подпитываемые ценностями уважения, признания, социализации, интеллектуального саморазвития, окажутся вынуждены ставить во главу угла все же доход — а значит смотреть в сторону бизнесов, которые не боятся рисковать и предлагают гораздо больше шальных денег.
Основательница и руководительница сети студий красоты «Монро» и Центра обучения специалистов для салонов красоты «Монро School» Марина ВЛАСОВА поинтересовалась, смогут ли поколения Z и Alpha привнести в русскую модель управления европеизированные нотки. ПРОХОРОВ отметил:
— Если вы поспрашиваете европейцев, они начнут говорить, что Европа теряет свою сущность, что о нее вытирают ноги, что в нее понаехали люди, которые ее меняют, что ее загнали в угол. Что европейские топ-менеджеры давно перестали таковыми быть. Да, Европа благополучна и успешна, но в то же время, там уверены, что ей навязывают чужие правила игры, например, Северная Америка и так далее, что ей приходится тянуться за американцами, корейцами и китайцами.
Ученый рассказал, как летал в совершенно инопланетный Сингапур через Франкфурт, и по возвращению осознал на контрасте, что мы с немцами не так уж сильно и отличаемся. В общем, похоже, та самая европейская модель управления размывается под давлением мировых процессо
Рассуждая — снова с примерами из истории — о взаимоотношениях русских сотрудников и их начальства, ПРОХОРОВ резюмировал:
— Автономный работник в России может сделать больше, чем работник, строго выполняющий все регламенты. Второй будет работать в полсилы — от сих до сих и не более.
Ранее статья было доступна только в печатной версии газеты «Коммерческие Вести» от 25 октября 2023 года.
Фото © Максим КАРМАЕВ
